«Очевидно, — говорит Вольтер, — евангелия, начиненные такого рода чудесами, были сочинены много времени спустя христианами, рассеянными среди греческих городов. Каждая христианская община имела свое евангелие, которое держалось втайне и не показывалось новообращенным. В противном случае римские историки, конечно, опровергли бы сообщения, заключавшиеся в евангелиях, оставшихся им неизвестными в течение трехсот лет. Ни один языческий автор нигде не упоминает о существовании евангелий».
Вольтер делает вывод: если Иисус существовал, то это не был Иисус, а какой-нибудь невежественный крестьянин, едва ли умевший читать и писать, организовавший небольшую секту среди крестьянского населения, не пытавшийся создать никакой новой религии, обрезанный по закону моисееву и исполнявший моисеев закон до самой смерти. Он ожесточенно агитировал против духовенства и был казнен. Если вся история Иисуса сводится только к этим скудным фактам, и если сюда же прибавить, что Вольтер считает сомнительным даже имя Иисуса, то, разумеется, мы приходим к полному отрицанию евангельского Иисуса, а мелких сектантских вожаков во все времена было достаточно, было их много и в Иудее, и гораздо более крупных, чем предполагаемый Иисус. Но самое существенное — это мнение Вольтера, что Иисус, если он жил, не имеет никакого отношения к той религии, которая проповедовалась от его имени.
Чтобы объяснить происхождение христианства, Вольтер предлагает оставить в стороне евангелия, забыть о шестнадцати сомнениях, возбуждаемых чтением четырех сохранившихся евангелий и пятидесяти других, сочиненных ранними христианами, покинуть почву Палестины и направиться в Александрию.
Мнение Вольтера об идейных источниках христианства и о происхождении церковного учения из гностицизма, из разлагающейся платоновской философии, настолько любопытно и настолько совпадает со взглядами Древса, что мы считаем необходимым привести довольно значительный отрывок: «Ничто не может дать нам такого ясного представления об Александрии, как ее сравнение с современным Лондоном. Большой морской порт, гигантский размах торговли, могущественная знать и огромное количество ремесленников, много богатых людей и толпы бедняков, работающих, чтобы только поддержать свое существование. С одной стороны биржа и улица менял, с другой — царский двор и музей, всякого рода писатели, геометры, софисты, метафизики, сочинители романов. Дюжина различных сект.
Одни исчезают, другие сохраняются. Но все секты и люди всех состояний проявляют дикую жажду золота. Такова наша столица трех царств. Император Адриан в своем письме к консулу Сервиану говорит, что такова была и Александрия. Вот знаменитое письмо, сохраненное Вописком: «Я посетил Египет, столь восхваляемый вами, мой дорогой Сервиан. Я изучил его во всех подробностях. Это неустойчивый, изменчивый народ, жаждущий переворотов. Поклонники Сераписа становятся христианами, а главари христианской религии поклоняются Серапису. Каждый еврейский архираввин, каждый самаритянин, каждый христианский жрец считает себя астрологом, предсказателем. Когда греческий патриарх является в Египет, к нему теснятся со всех сторон, убеждая его поклоняться Серапису, тогда как другие призывают его к вере в Иисуса. Александрийцы склонны к мятежу, ссорам и восстаниям. Это богатый торговый, густонаселенный город. Здесь нет бездельников. Деньги — вот бог христиан, которому усердно служат и евреи, и все остальные люди».
«Когда ученик Иисуса, по имени Марк, будь то евангелист или кто другой, явился в Александрию и попытался насадить новую секту среди александрийских евреев, врагов иерусалимских евреев, все философы только и говорили, что о логосе, о слове, которому учил Платон. Бог создал мир словом. Слово создало все. Еврей Филон, современник Иисуса, был великим платоником. Он говорил в своих сочинениях, что бог соединился со словом и от этого брака родился мир... Все отцы церкви воображали, будто читают платоновскую книгу, раскрывая первую главу евангелия, приписываемого Иоанну: «В начале было слово» ... Кто бы ни были авторы всех евангелий, никому неизвестных в течение более чем двухсот лет, но несомненно, что христианство было создано философией Платона. Иисус постепенно стал богом, порожденным другим богом прежде всех веков и воплотившимся в предустановленное время «срок». (Oeuvres, v. XXXV, éd. 1785, р. 282 — 285).