Концепция «избранничества» появилась в иудейской религиозной литературе задолго до написания рукописей Мертвого моря. Однако кумранская концепция «избранничества» во многом отличается от той, которая содержится в книгах Ветхого завета. Если официальный иудаизм провозглашал принцип избранности всего еврейского народа, то кумранская община считала «избранниками» лишь ее членов. Тем самым во главу угла она ставила не этническое начало, а моральное. В представлении кумранитов «избранником бога» мог стать только тот, кто вел образ жизни в соответствии с моральными принципами и нормами, изложенными в Уставе общины.
Одним из наиболее важных элементов идеологии кумранитов является мессианизм. Из Устава общины вытекает, что кумраниты ждали прихода трех мессианских лиц: одного пророка и двух мессий (из Аарона и Израиля). О двух мессиях идет речь и в некоторых других кумранских документах.
Идею прихода мессианского пророка можно обнаружить уже в Ветхом завете. Во Второзаконии провозглашается приход нового пророка, такого, как Моисей. В книге Малахии говорится о том, что бог пошлет к праведникам пророка Илию. Об ожидании мессианского пророка речь идет также в Первой Маккавейской книге. Анализ этой книги приводит к выводу, что в ожидаемом пророке иудеи усматривали компетентного толкователя законов Моисея, т. е. религиозного законодательства. В более широком смысле этого пророка считали «предтечей», предшественником мессии.
Согласно верованиям древних евреев, перед приходом мессии на землю туда явится особый небесный вестник, который своими призывами к раскаянию и нравственному совершенствованию, к избавлению от грехов и дурных помыслов подготовит народ к приему спасителя. Сложилась вера, что таким предтечей будет сказочный ветхозаветный пророк Илия. При широком распространении таких верований не удивительно, что кумранские сектанты ждали прихода мессианского пророка.
Основу для учения о двух мессиях кумраниты могли найти в Ветхом завете и в апокрифической литературе. В одной из книг Пятикнижия содержится изречение мифического пророка Валаама: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля». В другом ветхозаветном произведении написано: «Не отойдет скипетр от Иуды». В представлении кумранитов звезда служила символом мессии из священнического рода Аарона, а жезл (что может означать также скипетр)—символом светского мессии из рода Давида, т. е. мессии из дома Иуды. Представление о двух мессиях содержится и в Заветах двенадцати патриархов. Здесь имя Левия, одного из мифических родоначальников еврейского народа, служит обозначением мессии из рода Аарона (священнического мессии), а имя Иуды указывает на мирского мессию из рода Давида.
По мнению Ливера, во время правления династии Хасмонеев среди иудеев господствовала вера в приход мессии из рода Давида. Лишь среди уединенных сектантов возникло учение о двух мессиях.
В представлении кумранитов мессия из рода Давида выступает в роли борющегося, сражающегося мессии. Не случайно, в Уставе конгрегации мессия находится в окружении «глав тысяч Израиля». Он является руководителем войска общины, так как священники не допускаются к участию в сражениях, чтобы они не загрязнились в результате соприкосновения с трупами. Согласно Военному трактату, на щите князя сперва стоит имя Израиля и лишь затем имена Левия и Аарона. Точно так же на большом знамени в «голове всего народа» сперва стоит имя Израиля и лишь затем имя Аарона. Если в военных делах на первом месте стоит мирской мессия, князь всей общины, то религиозные дела находятся в руках священнического мессии.
В связи с мессианскими чаяниями кумранитов вызывает большой интерес образ «праведного учителя», занимающий большое место в некоторых рукописях Мертвого моря. «Учитель» выступает как центральная фигура в Комментарии к Аввакуму, о нем говорится также в Дамасском документе, в Комментарии к Михею и в Комментарии к 37-му псалму. Некоторые исследователи справедливо обратили внимание на тот факт, что о «праведном учителе» нет прямых упоминаний в таких важных памятниках кумранской общины, как Устав, Военный трактат и Благодарственные гимны.
Сведения о «праведном учителе», содержащиеся в названных выше комментариях и в Дамасском документе, не отличаются конкретностью и определенностью. В этих документах отсутствуют прямые указания о времени жизни «учителя», не упоминается даже его имя. Это привело к тому, что некоторые ученые вообще стали сомневаться в реальном существовании «праведного учителя». Так, например, А. П. Каждая высказал предположение, что «учитель» — это мифологический образ, сложившийся в среде ессеев. По мнению других исследователей, «праведный учитель» существовал в действительности, он, следовательно, никак не является плодом воображения. Ученые, придерживающиеся такой точки зрения, пытаются отождествить «учителя» с кем-либо из известных исторических персонажей. Некоторые исследователи полагают, что для авторов кумранских текстов «праведный учитель» — это не название отдельного конкретного лица, а термин, служащий обозначением руководителя общины.