Интерес представляют социальные воззрения и моральные нормы кумранской общины. К сожалению, в рукописях Мертвого моря имеется мало данных по этому вопросу. В одной из предыдущих глав мы отметили, что в хозяйственном отношении кумранская община не была оторвана от остального населения Иудеи. Однако это не мешало ей вести замкнутый образ жизни. Кумраниты проявляли индифферентное отношение к общественным вопросам, они не принимали участия в социально-политической жизни Иудеи. Это обстоятельство не могло не наложить отпечатка на их социальные взгляды и этические нормы.
Когда речь идет о членах кумранской секты, авторы рукописей Мертвого моря требуют любви к «сынам света», проповедуют идеи смирения, долготерпения, непротивления, провозглашают отказ от мести за сделанное зло. Наоборот, они призывают кумранитов ненавидеть всех грешников и нечестивцев.
При изучении рукописей Мертвого моря бросается в глаза, что члены кумранской общины вели строго аскетический образ жизни, стремились к осуществлению идеала бедности, относились с пренебрежением к богатству и осуждали стяжательство. Автор Благодарственных гимнов убежден в том, что «никакое богатство не может заменить правду бога». В Уставе общины можно прочесть следующее: «И награбленного имущества не желает моя душа».
Надо полагать, что в глазах кумранитов имущество само по себе не считалось чем-то грешным и предосудительным. Дело в том, что сама кумранская община обладала имуществом, находившимся в общем управлении. В Уставе общины говорится об «имуществе людей святыни». Оно находится под управлением «сынов Аарона». Специальный человек, принимавший имущество новичков при вступлении их в общину, обозначается в Уставе как «надзирающий за работой старших». Автор Комментария к Аввакуму упрекает «нечестивого жреца» за то, что он грабит «имущество бедняков». Все это в какой-то мере говорит о том, что не всякое обладание имуществом осуждалось кумранитами. Источником зла и греховных действий они считали лишь накопление богатства в руках отдельных лиц.
Кумраниты рассматривали бедность (нищету) как условие принадлежности к общине избранных, как предпосылку праведности и святости. Автор Гимнов ставит себя в один ряд с бедняками. Он же с большой симпатией говорит о «бедняках из милости» («бедняках милости»). В изображении автора Военного трактата бедняки находятся под покровительством всемогущего бога. В этом же произведении встречается выражение «нищие духом». Трудно сказать, кого подразумевал автор трактата под этим названием. Можно высказать предположение, что он имел в виду тех людей, которые проповедовали бедность по своему внутреннему убеждению. В кумранских текстах содержится также выражение «простецы» или «малые». В терминах «нищие духом» и «простецы» несомненно получило отражение превознесение кумранитами бедности.
В понимании кумранитов бедность имеет эсхатологическую окраску. Уже в книге пророка Исайи говорится, что бог возвестил нищим наступление мессианских времен. Как вытекает из Благодарственных гимнов, это место из книги пророка Исайи было использовано кумранитами. Оно получило отражение и в Военном трактате. В представлении автора этого произведения в «конце времен» бедняки будут вести войну мщения против грешников и нанесут поражение войску Велиала.
В Комментарии к Аввакуму слово «бедные» служит общим обозначением кумранитов, а в Комментарии на 37-й псалом (II, 10) встречается выражение «община бедных». Это, по-видимому, говорит о том, что термин «бедные» служил одним из многих самообозначений кумранской общины. Таким термином ее члены подчеркивали отказ от своего имущества и готовность жить в бедности. По мнению Шуберта, название иудео-христианской секты эбионитов, находившейся под сильным влиянием ессейских идей, ведет свое начало от «бедняков», какими считали себя кумраниты. Такое предположение не лишено основания, особенно если допустить, что существовали какие-то связи между кумранской общиной и сектой эбионитов.
Авторы кумранских рукописей применяют различные специфические образы для характеристики тех или иных персонажей и явлений. Так, человек сопоставляется с глиняным сосудом, а колодец выступает как символ Торы. Используя некоторые мотивы из книги Исайи (60, 21), кумранская община сравнивает себя с корнем или с побегом растения, которое всаживается в землю в виде маленькой хрупкой травы, но со временем вырастает в большое великолепное дерево. В Дамасском документе говорится о корне растения, «произраставшего из Израиля и Аарона». Сходную идею можно обнаружить в Уставе общины. В Благодарственных гимнах встречаются выражения «растение вечности» и «растение правды».