Рис. 21. Распространение славянских жилищ VI–VII вв.
а — поселения с полуземлянками;
б — поселения с наземными жилищами;
в — приблизительная граница распространения керамики второй группы.
1 — Гросштемкендорф;
2 — Суков;
3 — Гребен;
4 — Леегебрух;
5 — Торнов;
6 — Лютьенберг I и II;
7 — Дессау-Мозигкау;
8 — Бржежанки;
9 — Кадань;
10 — Бржезно;
11 — Прага-Богнице;
12 — Беховице;
13 — Старе Бадры;
14 — Завист;
15 — Барды;
16 — Голанч;
17 — Сельско;
18 — Лобжаны;
19 — Дерчево;
20 — Дзедзицы;
21 — Пщево;
22 — Упще;
23 — Латково;
24 — Котово;
25 — Жуковице;
26 — Вшемирув;
27 — Челадз Белька;
28 — Дембица;
29 — Косцелиска;
30 — Хвалькув;
31 — Радзейув;
32 — Шелиги;
33 — Барковице Мокре;
34 — Люблин Чвартек;
35 — Киркут;
36 — Шавечин;
37 — Бахуж;
38 — Ниско;
39 — Мацькувка;
40 — Хусов;
41 — Жешов;
42 — Злотники;
43 — Нова Гута;
44 — Зимно;
45 — Ромош;
46 — Рипнев;
47 — Подрижье;
48 — Городок;
49 — Липа;
50 — Корчак I;
51 — Корчак VII;
52 — Корчак IX;
53 — Щатково;
54 — Дедиловичи;
55 — Целиков Бугор;
56 — Стрелица;
57 — Киев;
58 — Сахновка;
59 — Пастырское;
60 — Луг I;
61 — Молочарня;
62 — Андрусовка;
63 — Игрень;
64 — Волошское;
65 — Моржице;
66 — Мутенице;
67 — Подивин;
68 — Микульчице;
69 — Дольны Вестоницы;
70 — Поганьско;
71 — Девинска Нова Весь;
72 — Силадице;
73 — Нитранский Градок;
74 — Дунауй-варош;
75 — Батьковичи;
76 — Мушици;
77 — Сомотор;
78 — Оросиево;
79 — Вовчанское;
80 — Петрово;
81 — Чепа;
82 — Подей;
83 — Морешты-Чипэу;
84 — Волиндрын;
85 — Ипотешти;
86 — Чурелу;
87 — Дэмэройя;
88 — Тей;
89 — Кэцему Ноу;
90 — Стрэулешти-Лунка;
91 — Кымпул Боша Милитари;
92 — Гарван;
93 — Старое Село;
94 — Джеджови Лозя;
95 — Сребрына;
96 — Киндешты;
97 — Диногеция;
98 — Куртэа-Домнэаска;
99 — Шипот-Сучава;
100 — Лозна-Дотохой;
101 — Батошана;
102 — Глубокое;
103 — Задубровка;
104 — Кодын;
105 — Ибэнешти;
106 — Хуча;
107 — Яссы;
108 — Малаешты;
109 — Болшев;
110 — Демьянов;
111 — Зелёный Гай;
112 — Горошево;
113 — Звиняч;
114 — Колодривка;
115 — Перебыковцы;
116 — Городок;
117 — Куприн;
118 — Пригородок;
119 — Устье;
120 — Лука Врублевецкая;
121 — Студеница;
122 — Бакота;
123 — Селиште;
124 — Реча;
125 — Ханска;
126 — Париевка;
127 — Голики;
128 — Кальник;
129 — Самчинцы;
130 — Чертория;
131 — Семенки;
132 — Кочуров;
133 — Скибинцы.
Переходя к вопросу о происхождении славянской группировки, характеризуемой керамикой первой группы, сразу же можно исключить из территории формирования славян дунайские земли. Они хорошо исследованы в археологическом отношении, и вполне очевидно, что в эпоху, предшествующую средневековью, эта территория была заселена неславянским населением. Из региона возможного формирования исследуемой славянской группировки, видимо, нужно исключить и западнополесские земли. Ко II–IV вв. здесь относятся памятники типа Дытыничей — Тришина, принадлежащие поморско-мазовецкой культуре. Эти древности оставлены восточными германцами, и их своеобразие не оставляет сомнений в отсутствии преемственности между ними и раннесредневековыми славянскими.
Для поисков древностей, из которых развилась славянская культура, представленная керамикой первой группы, остаются бассейн Вислы и междуречье Вислы и Одера, т. е. ареал пшеворской культуры. И здесь поиски сразу же приводят к Висленскому региону этой культуры.
Черты сходства между отдельными типами пшеворской посуды и славянской керамикой V–VII вв. подмечены и описаны польскими археологами. В частности, это сделали Ю. Костшевский, 3. Хильчерувна и В. Шиманский.[270] Над этой проблемой работает также И. П. Русанова.[271]
Выделение Висленского региона пшеворской культуры конкретизирует поиски предшественника раннесредневековой культуры славян. Пшеворская лепная керамика, из которой могла развиться славянская посуда V–VII вв. первой группы, коррелируется с определенным типом погребального обряда — ямными трупосожжениями, безынвентарными или же содержащими единичные вещи.
Сравнительный анализ этих могил и славянских раннесредневековых обнаруживает значительное сходство между ними. Оно дает основание говорить о возможности эволюции славянского погребального ритуала V–VII вв. из пшеворских захоронений, характерных для Висленского региона. По всем основным особенностям они тождественны. Правда, в пшеворских захоронениях часто встречаются фрагменты вторично обожженной глиняной посуды. В погребениях VI–VII вв. обломки керамики также встречены во многих трупосожжениях, однако все они без следов вторичного обжига. В ряде регионов славянской территории VI–VII вв. увеличивается процент урновых захоронений, а в некоторых могильниках они господствуют. Наконец, в это время наряду с грунтовыми погребениями появляются курганные славянские захоронения. Все эти различия могут быть объяснены эволюцией славянской погребальной обрядности. А она была неизбежна, ибо широкое расселение славян в VI–VII вв. привело их в соприкосновение с различными неславянскими племенами.
Славянское домостроительство VI–VII вв. в Повисленье, по-видимому, также генетически восходит к пшеворскому. Правда, пока не выделен тип жилища, характерный для славянских племен пшеворской культуры. Поэтому о генезисе славянского жилища Повисленья от римского времени к раннему средневековью можно говорить лишь в самых общих чертах. О том, что раннесредневековые славянские дома столбовой конструкции развились из наземных столбовых построек пшеворской культуры, писал Ю. Костшевский.[272] Наземные дома со стенками, сложенными из горизонтально лежащих бревен, концы которых входили в пазы вертикально стоящих столбов, на поселениях второй половины I тысячелетия н. э. в Повисленье были распространены довольно широко. Однако вместе с ними обычны и срубные наземные постройки, предшествующая история которых пока не может быть выяснена.
270
272