Но в явлениях массы иллюзорный душевный подъем кратковременен, подобно гипнозу он не накладывает отпечатка на сознательный ум, побуждая его к творческому синтезу, а рассеивается подобно любому другому кратковременному возбуждению. Однако лишенное всякого смысла Эго страстно желает даже такого обманчивого безумия массовой одержимости и выступает одним из главных соблазнов, которыми успешно оперирует массовый гипнотизёр.
Современная массовая пропаганда пытается — отчасти совершенно сознательно — восстановить старое групповое единство и взаимные проекции его участников, вместе со всеми подобающими здесь признаками эмоциональной одержимости. Она делает это — что особенно заметно в национал-социализме — заручившись поддержкой символов и архетипов. Мы уже указывали на основную ошибку, а также на опасности подобных реколлективизирующих тенденций. Предполагаемыми жертвами этой одержимости выступают — прежде всего в больших городах — раздробленные индивиды, отколовшиеся от бессознательного, и, хотя они могут на короткое время регрессировать до такого бессознательного состояния, отступаясь от своего Эго, сопутствующее этому субъективное исступление таит в себе самые опасные и разрушительные последствия.
Современный рабочий и гражданин с его научным образованием и склонностью "умалять" все трансперсональное при реколлективизации массой сам становится редуцированным индивидом. Примитивный или архаичный человек с его сравнительно неразвитым сознанием и системой Эго, напротив, в коллективном групповом событии, таком как церемония инициации или тайный культ, переживает продвижение вперед и расширение самого себя вследствие уличного соприкосновения с символами и архетипами. Они просвещают, а не редуцируют его. Эти групповые явления имеют тенденцию констеллировать высшего человека и "высшее братство", а не объединять частички массы в простой конгломерат, о котором Юнг имел основания сказать: "Массы представляют собой слепых животных".[3] Обратите внимание, что акцент ставится на слепоте, а не животном. Таким образом, групповая одержимость никогда не бывает деструктивной в том самом смысле, в котором деструктивны действия массы, которая состоит из психологически несвязанных или только кратковременно связанных раздробленных индивидов Группа содержит в себе свой собственный регулятор не только в форме господствующего канона, но и в виде знакомства всех ее членов друг с другом. Сама анонимность индивида в массе усиливает действие теневой стороны. Знаменательно, что для приведения в исполнение своих садистских казней нацисты вынуждены были удалять палача из его собственной группы. Деревенской общине ликвидировать своих собственных евреев намного сложнее, если вообще возможно. Не столько в связи с большей человечностью группы — мы научились не принимать это за одно из фундаментальных проявлений совести — а потому что индивид должен вершить свои дела" перед лицом группы. Однако, если его удалить из его группы и подчинить терроризму, он становится способным на все, что угодно.
Но даже в состоянии массы важен характер индивида, ибо состав массы определяет ее деяния. Сигель [4] еще мог верить, что ожесточенность или миролюбие массы определяется преступниками или теми членами, для которых "кровавые зрелища" являются профессией; но глубинная психология придерживается иной точки зрения. Основополагающим фактором является "человек внутри массы", тень, а не только сознание и его ориентация. Характер индивида действительно является решающим, однако он определяется не столько характером сознания, сколько характером всей личности, которая именно поэтому должна стать психологической основой нового этоса.
Развитие совести, формирование Суперэго посредством адаптации к ценностям коллектива, пожилых людей, прекращается в тот момент, когда крушение культурного канона лишает этот коллективный трибунал его надличностных основ. Тогда совесть становится еврейским, капиталистическим или социалистическим "изобретением". Но "голос", та внугренняя ориентация, которая доводит до сознания повеления самости, никогда не заговорит в дезинтегрированной личности, в не оправдавшем себя сознании и в расколотой психической системе.