Подлинная каввана, описанная в этом тексте, таким образом, идентична пути пророчества, который проходит через осознание совершенного девекут с Богом, то есть, цепляния человеческой мысли и воли к мысли и воле Бога. Этому соответствует анализ молитвы в комментарии Азриэля к агадам, где высказывание Мишны на тему старых хасидов и их молитвенных привычек толкуется схожим образом, и устанавливается параллель с пророчеством[765]. Просветление, достигающееся через девекут, потому может отличаться от пророчества только степенью, но не природой. Пророк здесь, как часто бывает в средневековой мысли, это никто иной, как совершенный мистик.