О. Б. Лепешинская
Происхождение клеток из живого вещества
Введение
Клетка, несмотря на развитие наук о форме и жизнедеятельности организмов, до последнего времени оставалась таинственной незнакомкой, в которой ещё многое было не выяснено, не изучено.
В течение 100 лет в биологии господствовала клеточная теория реакционера в науке и политике немецкого учёного Р. Вирхова.
Некоторые ранние попытки изучения клетки в развитии подвергались осмеянию со стороны реакционной части учёных и были задавлены клеточной теорией Вирхова.
Теория, выдвинутая Вирховым, сводится к следующим положениям:
1. Клетка есть последний морфологический элемент, способный к жизнедеятельности.
2. Каждая клетка только от клетки.
3. Вне клетки ничто не может возникнуть вновь, говоря иными словами, жизнь начинается только с клетки.
4. Организм есть сумма клеток.
Вирхов считал, что клетка есть создание творца небесного, и совершенно отрицал возможность её развития. Жизнь, по его мнению, начинается только с клетки, и до клетки не было и нет ничего живого.
Последователи Вирхова вместо того, чтобы изучать организм как нечто целое, единое, как сложную систему, где все мел чайшие частицы находятся в постоянном взаимодействии, взаимообусловленности и во взаимозависимости друг от друга и от окружающей их внешней среды, изучали клетку, её строение и её деятельность как нечто самодовлеющее, как отдельные кирпичи, из которых построен организм.
Эта механистическая теория, исходящая из раз установленных и неизменных клеточных форм, уже устарела и задерживает продвижение науки вперёд. Между тем ряд учёных так сжился с господствующей более 100 лет теорией Вирхова, что не может отрешиться от привычных им идей. Весь вопрос они сводят к очень упрощённой формуле: «Клетка только от клетки». Одна клеша разделилась — стало их две, две разделились — стало их четыре.
Вследствие такого упрощенчества в понимании процесса образования клеток и преклонения перед авторитетом Вирхова многие биологи стали проходить мимо всего того разнообразия форм клеток, которое имеется в природе и которое никак нельзя объяснить клеточной теорией Вирхова. Не признавая возможности развития клетки из протоплазмы, как более простой формы существования белка, так как по Вирхову «всякая клетка только от клетки», эти научные работники все непонятные им образования не признают за переходные формы между протоплазмой и клеткой, за предстадии клетки. Во избежание признания развития клетки сторонники Вирхова считают эти переходные формы за настоящие клетки, хотя они имеют очень мало общего с настоящими, вполне оформленными клетками, или же они считают эти переходные формы результатом разрушения клеток.
Хорошо всем известно, что всякие новые идеи, идущие вразрез со старыми установками, задерживающими развитие науки, но к которым реакционная часть учёных привыкла, встречают большое сопротивление со стороны этих учёных.
Большинство биологов проблему происхождения клеток считало ненаучной фантазией, не подлежащей изучению.
Эти учёные приводят и пропагандируют в своих трудах положения идеалиста Вирхова и ведут жестокую борьбу против тех учёных, которые отрицают взгляды Вирхова и борются с ними. Учение Вирхова легло в основу вейсманизма-морганизма, утверждающего неизменность наследственного вещества «гена» и отрицающего всякое влияние среды на «ген». Генетики — вейсманисты, менделисты и морганисты — проповедуют лженаучные откровения буржуазных учёных и создают почву, на которой выросла в гитлеровской Германии расовая теория фашизма о неравноценности наций. Реакционная вейсманистская теория явилась для фашистов «научным оправданием» массового истребления людей.
Положение Вирхова «клетка происходит только от клетки» реакционно и вредно, потому что оно отрицает общую закономерность развития — поступательное движение от простого к сложному, от низшего к высшему, которое утверждается диалектическим материализмом. Диалектический материализм учит, что возникновение жизни на земле есть результат процесса развития материи.
«Но именно диалектика, — говорит Энгельс, — является для современного естествознания наиболее важной формой мышления…»[1]
Развивая дальше положения Энгельса, товарищ Сталин указывает, что «…диалектика рассматривает природу не как состояние покоя и неподвижности, застоя и неизменяемости, а как состояние непрерывного движения и изменения, непрерывного обновления и развития, где всегда что-то возникает и развивается, что-то разрушается и отживает свой век.