На всякий случай напомню ту ситуацию: сэр Ричард Оуэн анатомировал мозг обезьяны и по каким-то трудно объяснимым причинам не обнаружил у нее гиппокамп.
(Существует две версии этого «необнаружения». Возможно, Оуэн просто солгал из самых лучших побуждений, надеясь своей подтасовкой спасти имидж человека как существа уникального. Но возможно, препарат мозга обезьяны, с которым он работал, просто был недостаточно «сгущен» двухромокислым калием, и структуры при секционировании смешались и заплыли.)
Так или иначе, но публичной реакцией самого Оуэна на «необна- ружение» этой ключевой структуры мозга у обезьяны — было безудержное ликование.
Его чувства понятны.
Отсутствие гиппокампа у животных — серьезный фактор, принципиально меняющий всю архитектуру, функции и отчасти физиологию мозга. Если бы гиппокампа действительно там не было, картина мира была бы принципиально иной, а эволюционная теория была бы с позором низвергнута, так как наука оказалась бы перед фактом наличия двух кардинально разных типов мозга у млекопитающих животных.
(Оуэн, правда, делегировал гиппокампу человека функцию именно «вместилища души», а не разума, что, впрочем, с точки зрения теологии, т.е. «трансляционизма», — почти идентично.)
Воодушевленные «открытием» Оуэна, креационисты решились контратаковать дарвинизм.
Но Бульдог Дарвина — сэр Томас Генри Хаксли (1825-1895), блистательный анатом, антрополог, зоолог и тоже линнеевский кавалер — в качестве ответа Оуэну произвел публичное секционирование обезьяньего мозга — и продемонстрировал наличие в нем развитого гиппокампа, абсолютно сопоставимого с человеческим.
«Наконец, что касается до hippocampus minor, который назван “свойственным только человеку”, то мы видим, что и это образование так же ясно в мозгу у оранга, как и у человека» ( Хаксли Т. Г. Начальные основания сравнительной анатомии, 1864. Лекция VI).
Т. Г. Хаксли, надо сказать, лишь подтвердил забытый анатомический догмат, сформулированный еще А. Везалиусом: «Хотя, заметим, в строении мозга обезьяна, собака, кошка и почти все четвероногие, каких я до сих пор видал, а также все птицы и большинство видов рыб, — почти сходны с человеком; и при вскрытии не встречается никакой разницы, которая заставляла бы устанавливать что-либо иное в функциях человека, нежели в функциях этих животных» (Vesalius А. De Humani Corporis Fabrica, 1604).
Таким образом, человечество проиграло науке первую битву за анатомическую уникальность своего мозга. Контратака теологов на дарвинизм захлебнулась, а Хаксли написал:
«Я не ставлю своей целью унизить человеческое достоинство и не думаю, что это произойдет, если признать, что у обезьян тоже есть гиппокамп. Но мне хочется вымести поганой метлой человеческое тщеславие» (Huxley Т. Н. (1863/1901). Man 's Place in Nature and Other Anthropological Essays).
Дело не в гиппокампе, упоминание о нем я сохранил в цитате лишь ради сохранения контекста. Ключевой и важнейшей фразой здесь все же будет «но мне хочется вымести поганой метлой человеческое тщеславие».
Мы можем с уверенностью предположить, что линнеевский кавалер, профессор Томас Генри Хаксли руководствовался отнюдь
Илл. 12. Т. Г. Хаксли
не презрением к роду человеческому. Он лишь трезво осознавал, насколько мешают реальному изучению человека любые иллюзии по его поводу.
У меня тоже нет никакого желания унизить человека.
Но нет и особого почтения.
Ceterum, существует такое количество исследований, авторами которых руководило безграничное уважение к человеку, что, я полагаю, не будет особой беды, если одно исследование обойдется без этого уважения.
Ergo, вновь вернемся к разуму и мозгу палеоантропов.
Дискриминация homo erectus в этом вопросе, по неким анатомическим признакам contra racionem и не выдерживает никакой критики.
Первым доводом дискриминации обычно служит так называемый индекс массы тела — массы мозга или, как его иногда называют, «индекс цефализации».
Существует стойкий стереотип, распространяемый научно- популярной литературой, объясняющий нынешнее умственное превосходство человека тем, что из всех живых существ он лидирует по индексу соотношения массы мозга к массе тела.
Но этот «индекс соотношения» (как универсальная категория) давно похоронен наукой.
Как известно, по данному индексу современный человек не попадает даже в первую десятку. По этому индексу его значительно превосходят и крысы, и мелкие приматы, и даже колибри. По данному индексу человек современный идентичен бурозубке (Sorex araneus) (Савельев С, проф. Происхождение мозга, 2005. Таблицы).
Вторым доводом дискриминации является утверждение, что разум возможен лишь в мозге, масса которого превышает 800 см 3 , а всякий мозг, не обладающий такой массой, полноценного разума генерировать не может.
Существует даже специальный термин — «мозговой рубикон».
В разных научных школах он варьируется.
К примеру, антрополог Ф. Веиденрейх установил его как 700 см 3 , анатом А. Кизс — 750 см 3 , антрополог А. Валлуа — 800 см 3 .
Общепринятым стал «рубикон Валлуа».
Теперь, вероятно, станет понятно, почему я взял эпоху именно в два миллиона лет: исключительно из желания соблюсти даже формальную точность деления истории человечества.
Дело в том, что именно два миллиона лет назад человек перешел т.н. рубикон Валлуа, то есть стал обладателем головного мозга, превышающего 800 см 3 .
CAPUT II
Микроцефалы и маленькие люди. Разница. МозгМотея.
Реальные промеры черепов карликов. Реальные объемы их
мозга. Иоганн Швейцер (Гельвеций). И. Борувлаский. Профессии
маленьких людей. Полноценность
их миниатюрного мозга. Дырки в сыре. Homo floresiensis.