Выбрать главу

Эразм Роттердамский. Детритофагия и каннибализм homo.

Решающая роль агрессий. Мрачная ирония судьбы homo.

Агрессии. Лимбическая система. Порноиндустрия

и каннибализм. Кондорсе.

Предрассудку о «нижнем пределе массы мозга» я вынужден по­святить целую главу, которая, как мне кажется, вполне способна вы­полнить роль могильщика этого заблуждения.

Она не имеет, на первый взгляд, отношения к разуму палеоан­тропов, но те выводы, которые мы можем в ней сделать, чрезвычай­но пригодятся нам в самом скором времени.

Ergo, ранее предполагалось, что масса мозга менее 800 граммов не способна генерировать полноценный интеллект.

Традиционный взгляд на «малоголовость» был сформулиро­ван еще в XIX веке проф. Л. Мануврие (1850-1927): «Микроцефалия есть аномалия вследствие остановки развития, главным образом, ха­рактеризуемая количественным недостатком содержимого черепа и вызывающая идиотизм» (ManouvrierL. Microcephalies/ Diet, des sciences anthropologiques, 1896).

К. Фогт (1817-1895) характеризовал микроцефалию как «ата­вистическую формацию, которая происходит в частях свода мозга и которая влечет, как следствие, нарушенное эмбриональное раз­витие, которое возвращает человека по своим основным признакам к корню, из которого род человеческий возвысился» (Vogt С. Мётоіге suries microciphales ои hommes-singes, 1867).

Р. Вирхов (1821-1902), П. Брока (1824-1880), Л. Грациоле (1815- 1865), И. Мержеевский (1838-1908), Д. Анучин (1843-1923), С Корса­ков (1854-1900), Ю. Зандер (1838-1922) были не столь категоричны в оценке умственных качеств людей с мозгом, масса которого была в два или три раза меньше нормативной, но демонстрировали в своих трудах по меньшей мере скептицизм в отношении интел­лектуальной полноценности «малоголовых людей».

Со времени этих оценок прошло более ста лет.

Хотя серьезных исследований на данную тему более не прово­дилось, но собрались и подытожились множественные любопыт­ные факты, позволяющие ревизовать не только категоризм Л. Ма- нуврие и К. Фогта, но даже и тот аккуратный скептицизм, который выражали И. Мержеевский, Р. Вагнер, П. Брока et cetera.

Как выяснилось, ситуация совсем не так однозначна, как она представлялась первым исследователям 10 .

Существенной ошибкой, исказившей картину феномена «мало- головости», было то, что антропологи и психиатры XIX и начала XX веков не разграничивали настоящих микроцефалов и т.н. гипофи­зарных карликов.

И те и другие оценивались по формальному факту «недостаточ­ности мозговой массы», хотя общая анатомическая разница меж этими двумя категориями «малоголовых людей» была, как правило, очень существенной.

Первым, кто обратил внимание на этот факт, был профессор

С. С. Корсаков (1854-1900): «Микроцефалия значит буквально “мало- головие”. Но не всякое малоголовие может быть названо микроцефа­лией. У карлика голова очень мала, но это будет не микроцефалия, так как у него голова пропорциональна другим частям его тела; у настоя­щего же микроцефала голова необыкновенно мала именно по отноше­нию к его телу» (Корсаков С К психологии микроцефалов, 1894).

Примеры откровенного слабоумия, которые так любили приво­дить в своих трудах И. Мержеевский, К. Фогт, Р. Вагнер, относились исключительно к натуральным микроцефалам. Atque и в этом слу­чае фиксация идиотии не была вполне корректной. Субъекты иссле­дований, как правило, с момента своего рождения воспринимались как «обуза и уроды» и не получали ни воспитания, ни образования.

Более того, практически все случаи микроцефальной идиотии описаны на примерах «социально ничтожных» персонажей (бед­нейших солдатских сирот, пастушат, скотниц, сборщиков хвороста, храмовых попрошаек, пожизненных пациентов психиатрических лечебниц et cetera), т.е. обитателей тех сред, где воспитание и об­разование было негарантированно и при церебральной полноцен­ности, а зримое врожденное увечье (микроцефалия) сразу перево­дило человека в разряд «бросового, убогого», которого не имело смысла учить ни речи, ни алфавиту, ни счету.

Scilicet, большая часть микроцефалов, вероятно, имела серьез­ные патологии мозга, но установить с точностью, когда идиотия (или ее видимость) была следствием структурных изменений моз­га, а когда — простого одичания, необученности речи и банально­му этикету, уже не представляется возможным.

Увы, в истории микроцефалов все перемешано и обобщено са­мым нелепым образом.

Absolute, есть примеры, когда мозг микроцефала был тщательно и квалифицированно описан.

И. Мержеевский (1838-1908) оставил не только описание мозга не­коего Мотея Воронежского (ум. 4 мая 1870, объем мозга 369 см 3 , рост 154 см), но и приложил к нему рисунки, свидетельствующие о фан­тасмагорических патологиях обоих полушарий Мотея (илл. 13).

(Даже беглого взгляда достаточно, чтобы заметить общую атро- фацию извилин. Нижняя лобная (к примеру) не образует двух дуг,

как это типично для развитого мозга homo, pars orbitalis ужасающе плоска, sulcus orbitalis едва обозначена, кзади от gyrus angularis — странное углубление, похоже на кистозную каверну.)

С Корсаков (1854-1900) вкратце описал мозг микроцефалки Ма­рьи Петровой из села Губино Можайского уезда и снабдил описа­ние фотографиями ( Корсаков С. Избранные труды, 1954. С. 243).

Такие случаи, увы, единичны.

Доктора Маршалл и Тейле, И. Мюллер, Ю. Зандер снабдили свои изыскания формальным топографированием микроцефального мозга, но рисунками себя не утрудили, что сделало проверку их на­блюдений невозможной.

К. Фогт (1817-1895), так любивший обобщать, изучал мозг ми­кроцефалов исключительно по гипсовым слепкам, что исключило точность выводов о наличии (или отсутствии) структурных патоло­гий. При этом ни Фогт, ни Мюллер, ни даже Вирхов никогда не за­трудняли себя подробным биографическим «портретом» микроце­фала или окружавшего его социума. Основным и категорическим критерием была только масса мозга.