После бесконечно долгого ожидания священник ушел.
Убежал звонить Папе, - догадался Харкер.
В Красной 14 оставались только она сама и этот пришибленный доктор Белджам. Тот был занят за компьютером, поглощенный какой-то генной программой. Харкер решила не рисковать, что ее могут подслушать, и медленно подошла к вольеру.
- Доктор Хаааркер. Вы в бешенстве?
- В бешенстве? Почему?
- Я исцелил ее, чего вы сделаааать не смогли.
- Я еще не обследовала ее, поэтому не могу быть уверена, что болезнь Хантингтона действительно прошла.
- Вы сомневаетееееесь.
- Нет. Просто я предпочитаю факты вере.
Демон кивнул. Харкер оглядела его с копыт до рогов. Он, конечно, выглядел ужасающе. Но был ли он таким особенным? Харкер решила, что ей все равно.
- Значит, ты можешь воскрешать мертвых? - спросила она.
- Да, даааа.
- Как долго они могут быть мертвы, прежде чем ты сможешь их воскресить? Минуты, часы... годы?
- Чааааасы.
Харкер нахмурилась. Она вынашивала мечту о том, как откопает свою любимую Ширли и привезет ее к Бабу. Это было смешно, она знала. Но лучше спросить, чем постоянно гадать.
- С кем это случилоссссь?
- Что?
- Ты хочешь, чтобы я вернул кого-то обраааатно.
Глаза Харкер потускнели, а нижняя губа задрожала. Она ничего не могла поделать с собой. Боль никогда не проходила.
- Я потеряла ребенка, - сказала Харкер.
Баб усмехнулся. Его ухмылка была похожа на открытие ящика, полного ножей для стейка.
- Я могу сдеееелать ребенка.
Харкер моргнул.
- Что?
- Ребенка. Я могу его сдеееелать.
- Новорожденного?
- Любого возрааааста.
Это было бы идеально! Я уже лишилась надежды когда-нибудь снова взять на руки ребенка...
- Как? - спросила Харкер.
- Овцаааа.
Харкер нахмурилась.
- Ты можешь сделать ребенка из овцы?
- Я могу изменить геееены. Сделать из нее человеееека.
- Я бы хотела этого, - воодушевленно закивала Харкер.
- Мне нужна твоя поооомощь.
- Что именно?
Демон наклонился ближе к перегородке и понизил голос.
- Мы не должны находится здеееесь, - сказал Баб.
Харкер нахмурилась.
- Что ты имеешь в виду?
- В Самхаааааайне. Мы с тобой здесь в ловушке.
Это точно, - подумал Харкер.
- Так чего же ты хочешь?
- Выбраться отсююююда.
Харкер покачала головой.
- Невозможно. Я не смогу тебе помочь. Меня отправят обратно в тюрьму за то, что я даже подумаю об этом. Ни за что.
- Мальчиииика или девоооочку?
- Здесь слишком много охраны.
- Мальчиииика или девоооочку?
Харкер представила себе лицо Ширли.
- Девочку. Маленькую девочку.
- Я могу сделать краааасивую девочку.
- Я не могу. В вольере бронебойная дверь, плюс двое ворот в Красном рукаве, все закрыты на кодовые замки. А еще есть камера прямо у меня над плечом.
- Дай мне кооооды.
Харкер обдумала это. Никто не сможет узнать, что это она дала ему коды. А если Баб выйдет наружу, что с того? Демон имел право быть свободным. Он здесь такой же пленник, как Харкер. На самом деле, если Баб сбежит, ей это даже на пользу – в ее пребывании здесь не будет необходимости и ее отпустят. Больше никакого Баба, никакого проекта "Самхейн".
Но еще важнее была мысль о том, что он подарит ей ребенка. Она так долго об этом мечтала. Кормление, пеленки, эти маленькие пальчики на руках и ногах...
- Я дам тебе коды в обмен на ребенка, - решилась Харкер.
Баб кивнул.
- Сначала ребенок, - потребовала Харкер.
- Мне нужны гараааантии.
- Но как я..?
- Ты придумаешшшшь что-нибудь.
Харкер знала, что придумает. Внезапно для нее больше ничего не стало иметь значения. Во время суда ее обследовал назначенный судом психиатр, который проделал совершенно некомпетентную работу, но сумел сказать кое-что интересное. Харкер не проявила никакого раскаяния. А почему она должна была? Она любила вторую Ширли больше, чем могли бы любить ее биологические родители. Но поскольку Харкер не чувствовала вины за свои поступки, судья решил, что она никогда не сможет исправиться.
- Все, что ты рассказал священнику, - сказал Харкер, - все это была полная чушь, не так ли?
- Почеееему?
- Мне нужно знать, могу ли я доверять тебе. Может быть, если я позволю тебе сбежать, ты попытаешься убить нас всех.
Баб засмеялся.