Выбрать главу

Дэн Браун

Происхождение

ПАМЯТИ МОЕЙ МАТЕРИ

«Мы должны быть готовы избавиться от жизни, которую планировали, чтобы жить жизнью, которая нас ждет»

Джозеф Кэмпбелл

Все упомянутые в романе произведения искусства, архитектуры, места действия, научные и религиозные организации реально существуют.

ПРОЛОГ

По мере продвижения старинного фуникулера вверх по головокружительному склону Эдмонд Кирш разглядывал зубчатую вершину горы над собой. Вдалеке, построенный прямо в скале, огромный каменный монастырь словно висел в воздухе, волшебным образом сливаясь с вертикальной пропастью.

Это древнее святилище в Каталонии, Испания, простояло на земле более четырех столетий, никогда не меняя своей первоначальной цели: изолировать своих обитателей от современного мира.

«По иронии судьбы они станут первыми, кто узнает правду, — подумал Кирш, гадая как они будут реагировать. Исторически наиболее опасными людьми на земле были люди божьи… особенно когда их богам угрожали. И я собираюсь бросить пылающее копье в гнездо шершней».

Когда поезд достиг вершины горы, Кирш увидел одинокую фигуру, ожидающую его на платформе. Высохший как скелет человек был задрапирован в традиционную католическую пурпурную сутану и белый стихарь, с дзуккетто на голове. Кирш узнал эти грубые черты с фотографий и почувствовал неожиданный всплеск адреналина.

Вальдеспино встречал меня лично.

Епископ Антонио Вальдеспино был значимой фигурой в Испании — не только надежным другом и советником самого короля, но и одним из самых ярых и влиятельных защитников страны в вопросе сохранения консервативных католических ценностей и традиционных политических стандартов.

— Эдмонд Кирш, полагаю? — сказал епископ, когда Кирш сошел с поезда.

— Каюсь, виновен, — сказал Кирш, улыбаясь и протягивая руку для рукопожатия. — Епископ Вальдеспино, я хочу поблагодарить вас за организацию этой встречи.

— Я благодарю вас за этот запрос. — Голос епископа был сильнее, чем ожидал Кирш — ясный и проницательный, как колокол. — Мы не часто встречаемся с мужами науки, особенно с такими как вы. Сюда, пожалуйста.

Пока Вальдеспино вел Кирша через платформу, холодный горный воздух теребил сутану епископа.

— Признаюсь, — сказал Вальдеспино, — я представлял вас иначе. Я ожидал ученого, но вы же… — Он посмотрел на изящный костюм Китон К50 и туфли Страус Баркер с презрением. — Стиляга, я правильно говорю?

Кирш вежливо улыбнулся. Слово «стиляга» не употреблялось уже несколько десятилетий.

— Читая ваш список заслуг, — сказал епископ, — я все еще не совсем уверен, что они ваши.

— Я специализируюсь на теории игр и компьютерном моделировании.

— Значит, вы создаете компьютерные игры, в которые играют дети?

Кирш ощутил, как епископ изображал невежество, пытаясь казаться старомодным. Точнее, Кирш знал: Вальдеспино пугающе хорошо разбирался в технологиях и часто предупреждал других об их опасности.

— Нет, сэр, на самом деле теория игр — область математики, которая изучает закономерности для прогнозирования будущего.

— Ах, да. Кажется, я читал, что несколько лет назад вы предсказали европейский финансовый кризис? Когда никто не послушал, вы спасли ситуацию, создав компьютерную программу, которая вытащила ЕС из мертвых. Как звучит ваша знаменитая цитата? «Мне тридцать три — как Христу, когда он воскрес из мертвых».

Кирш съежился.

— Скверная аналогия, ваша светлость. Я был молод.

— Молод? — усмехнулся епископ. — А сколько же вам лет… может быть, сорок?

— Именно.

Старик улыбнулся. Сильный ветер продолжал вздымать его сутану.

— Кроткие, как предполагалось, унаследуют землю, но вместо этого она отошла молодым — технически повернутым, тем, кто смотрит в мониторы, а не в собственные души. Должен признать, никогда не предполагал, что я встречу молодого человека, выступающего истцом. Они называют вас пророком.

— Не таким хорошим, как хотелось бы, ваша милость, — ответил Кирш. — Когда я просил о встрече с вами и вашими коллегами, я допустил лишь двадцатипроцентную вероятность вашего согласия.

— И как я сказал моим коллегам, набожные всегда могут извлечь выгоду из слушания неверующих. Ведь слушая голос дьявола, мы больше ценим голос Бога. — Старик улыбнулся. — Я шучу, конечно. Прошу простить мое стареющее чувство юмора. Порой, я не контролирую, что говорю.

С этими словами епископ Вальдеспино прошел вперед.

— Нас ждут. Сюда, пожалуйста.