Любой мужчина способен блюсти трезвость в пустыне, но в оазисе лишь твердый духом может усидеть не разомкнув губ.
Почти год Авила не размыкал губ на зов дьявола. Глядя на свое отражение в увешанном зеркалами баре, он позволил себе редкий момент согласия с образом, бросавшим ему ответный взгляд.
Авила был одним из тех средиземноморских мужчин-счастливчиков, которым старение было к лицу. Спустя годы его жесткая черная щетина превратилась в выдающуюся бороду с проседью, огненные черные глаза стали излучать спокойную уверенность, а упругая оливковая кожа высушенная солнцем и испещренная морщинками придавала ему вид человека, который постоянно щурится на море.
Даже в 63 года его тело выглядело худым и подтянутым — впечатляющее телосложение, которое в дальнейшем было только подчеркнуто сшитой на заказ формой. В данный момент Авила был одет в свой белый военный мундир — царственно выглядевший наряд, состоящий из двубортного белого кителя, широких черных погон, множества медалей за службу, накрахмаленной белой рубашки со стоячим воротничком, а также украшенных шелком белых широких брюк.
Может «Непобедимаая армада» впредь и не будет самой могущественной на планете, но мы все еще знаем, как должен выглядеть офицер.
Адмирал уже несколько лет не надевал этот мундир — но предстоял особый вечер, а ранее, когда он прогуливался по улицам этого безвестного городка, рад был благосклонным взглядам женщин, как и тому, что мужчинами ему выделена была широкая койка.
Все уважают тех, кто живет по уставу.
— Повторить тоник? — спросила симпатичная барменша. Ей было за тридцать, фигуристая, с игривой улыбкой.
Авила отрицательно помотал головой.
— Нет, спасибо.
Этот бар был совсем пуст, и Авила ощущал на себе восхищенный взгляд барменши. Приятно было вновь стать замечаемым. «Я вернулся из бездны».
Ужасающее событие, пятью годами ранее буквально разрушившее жизнь Авилы, беспрерывно металось в закоулках его сознания — всего одно оглушительное мгновение, когда земля разверзлась и поглотила его целиком.
Кафедральный собор в Севилье.
Пасхальное утро.
Андалузское солнце струилось сквозь витраж, разбрызгивая калейдоскопы цвета сияющими всплесками на каменный интерьер собора. Радостно и торжественно прогремели органные трубы, когда тысячи верующих праздновали чудо воскрешения.
Авила встал на колени рядом с перилами Причастия, его сердце наполнилось благодарностью. После долгой службы в море он был благословлен величайшим божьим даром — семьей. Широко улыбаясь, Авила обернулся через плечо на свою молодую жену Марию, которая все еще сидела на скамье. На позднем сроке беременности она не могла много ходить. Сидящий рядом с ней их трехлетний сын Пепе взволнованно помахал отцу. Авила подмигнул мальчику, и Мария тепло улыбнулась мужу.
— Слава тебе, Господи, — подумал Авила, оборачиваясь к перилам, чтобы приложиться к чаше.
Мгновение спустя старинный собор пронзил оглушительный взрыв.
В мгновение ока его мир был сожжен дотла.
Взрывная волна отбросила Авилу на алтарную ограду, его тело раздавило волной обломков и останков людских тел. Когда он пришел в сознание, то не мог дышать из-за густого дыма, и на какой-то момент не мог понять, где находится и что случилось.
Потом, сквозь звон в ушах, он услышал страдальческие стоны. Авила вскарабкался на ноги, постепенно с ужасом понимая где находится. Он уверял себя, что это все кошмарный сон. Пошатываясь, он прошел сквозь задымленный собор, пробрался мимо стонущих и изувеченных жертв, и спотыкаясь в отчаянии побрел туда, где всего пару минут назад ему улыбались жена и сын.
Там не осталось ничего.
Ни скамеек. Ни людей.
Только кровавые останки на обугленном каменном полу.
К счастью ужасное воспоминание прервал резкий стук дребезжащей двери бара. Авила схватил свой тоник и быстро глотнул, отмахиваясь от темноты, как уже был вынужден делать много раз.
Дверь открылась так широко, что Авила смог увидеть двух плотных мужчин, ввалившихся внутрь. Они фальшиво напевали ирландскую песню, на них были надеты зеленые футбольные майки, с трудом натянутые на их животы. Вероятно, игра закончилась в пользу ирландских гостей.
«Приму это как сигнал,» — подумал Авила, поднимаясь. Он попросил счет, но барменша подмигнула ему и отмахнулась. Авила поблагодарил ее и повернулся с намерением уйти.
— Черт побери! — воскликнул один из вошедших, уставившись на впечатляющий мундир. — Это же король Испании!