Мать и отец, свёкор и свекровь, муж и орава братьев и сестёр с печальным и – одновременно – отрадным чувством и успокоением встретили Эмилию, возвращение которой развеяло самые страшные фантазии оных, и жизнь обеих семей, а также пары новобрачных, в скором времени наладилась, одарив счастьем каждого из членов истории.
Эгидий Гонконгский
Эгидий родился на землях, называемых в современное время Гонконгом. Отец его был местным жителем, а мать – потомком переселенцев с Запада. У мальчика была необычная внешность, за которую он нередко расплачивался насмешками и любопытными взглядами.
В возрасте пятнадцати лет Эгидий, не найдя отрадного занятия и круга общения, был вынужден – как сам он это воспринимал – проститься с горячо любимой семьёй и уйти туда, где будет возможно счастье.
Так началось большое путешествие Эгидия, продолжавшееся всю его жизнь. Парень повзрослел, научившись заботиться о себе и своих потребностях, работать на других и для других, видеть смысл в мельчайших моментах и, главное, ценить собственный труд и труд других. Но он так и не нашёл счастья, которого искал.
Всю жизнь Эгидий скитался. Он был одинок, хоть и не желал того. Он не нашёл любви в случайных знакомых также, как и в воспоминаниях о них. В помощи мужчина видел обязанность, а в общении – средство взаимодействия с внешним миром.
Незаметно пролетела юность, затем – молодость, зрелость, и вот уже на горизонте показалась старость, пугающая всех: от мала до велика.
Но Эгидий не боялся старости: наоборот, он с нетерпением ждал её, не зная, что делать с жизнью, не останавливавшей своего течения ни на секунду. Мужчина остепенился и проводил оставшиеся часы драгоценного – для многих, - но бессмысленного – для него, - времени.
Однажды, пятого гутенбевря (десятого ноября), Эгидий впервые увидел у входа в своё забытое всеми жилище человека. Впервые жизнь пошла так, как хочет другой человек, но не он. Это событие произвело на пожилого мужчину неизгладимое впечатление. Он, будучи наученным дворцовой вежливости в бытность свою в услужении у короля Хлодвига I и его жены Клотильды, взял на руки несчастную – как и он – девушку и понёс её в дом.
Выяснилось, что девушку звали Эмилией, и она сбежала от своих близких людей. Этот побег показался умудрённому Эгидию такой несущественной мелочью, что он даже не видел смысла в разговоре, однако, всё же решил помочь и наставить на истинный путь юную беглянку.
Вскоре Эгидий проводил гостью, оставшись снова – и навсегда – в полном одиночестве. «Ради чего я жил? Ради кого?» - спрашивал у самого себя Эгидий, ложась на хлипкое ложе. «Вся жизнь, как суета, и ты – лишь часть механизма всего этого водоворота.»
«Зачем же мне была дана эта жизнь? Если бы я мог прожить её заново, сделал бы я это иначе? Прожил бы я жизнь по-другому? Возможно, но стало бы это лучше? Размышлял бы я тогда о своей жизни и пришёл бы я тогда к тем же выводам?»
«Нет. Нет, всё одинаково. Всё всегда одинаково: у королей, у крестьян, у торговцев, у глупых, у философов, у гетер – неважно.»
«Всё ушло. Всё время утекло безвозвратно, и сейчас нужно лишь довольствоваться результатом, лишь радоваться тому, что уже прошло, и прошло оно прекрасно. Всё было в жизни, а значит, я ощутил всё, что должен был.»
«У меня никогда не будет жены, не будет детей. Но сколько я совершил пользы? Скольким людям принёс радость и, наконец, счастье. Я сделал всё, что хотел, и я рад этому. Спасибо тебе, Эмилия, что помогла мне осознать это, что благодаря тебе я вновь ощутил оказываемое мною добро. Жаль, что я не могу сказать об этом лично Эмилии. Жаль, что я так грубо прогнал её. Но… нет. Не надо жалеть. Думаю, она всё-таки благодарна мне также, как и я ей.»
«Я только сейчас понял, как прекрасна жизнь. Я полюбил жизнь. Да, я люблю жизнь, и только сейчас я могу сказать без тени сомнения: «Я счастлив».»
Эгидий скончался через два дня в своём маленьком сельском домике, так и не пожив по-настоящему (?).
Целестина Грузинская
Целестина была младшей девочкой в многодетной грузинской семье. Она была ленивой и безответственной, хотя, когда и если Целестине указывали на её недостатки, она раздражалась и шла выполнять хозяйственные дела, которых всегда было много. Мать девочки была разочарована поведением дочери, но справиться с её характером, смириться или повлиять на неё не могла.
Одним летним днём мать, как и всегда, пошла будить детей, среди которых, естественно, была и Целестина. К удивлению матери, дочери она не обнаружила. На обильные расспросы остальные дочери и сыновья не могли дать ответов.
Вдруг старший из братьев нашёл под ногами крошечную глиняную доску с выбитыми на ней словами:
«Мама, я знаю, что мы с тобой не родны. Мы слишком разные, чтобы быть родственниками. Я ушла на поиски своих настоящих родителей. Не ищи меня.
Целестина.»
Мать, прочитав послание дочери, схватилась за сердце и опустилась на голый пол.
- Ох, дочка, что же ты? – шептала женщина, - О, мне так жарко… Доченька моя… Где же ты, моя милая?.. Ох, жарко…
Не исполнив указа дочери не искать её, женщина вышла из дома и направилась в сторону ближайшего селения.
- Целестина! Целестина! – кричала навзрыд бедная матушка, - Целестина!
Как она ни старалась, ни плакала, ни расспрашивала у обитателей деревушки, ни стирала свои и без того грубые пятки об иссохшую почву поиски её не увенчались успехом. Целестина пропала бесследно.
В то же время в городе Мцхета объявилась с ног до головы облачённая в лохмотья низенькая, аккуратная девочка с круглыми глазами цвета угля и носом, как у Бабы-Яги из старых русских сказок. Девочка, согласная на любые кров и еду, просила милостыню, шатаясь по узким улочкам прекрасного города.
Вечером к спящей у основания одного из зданий Мцхета Целестине подошёл мужчина в белом одеянии.
- Девочка? Ты спишь?
***
- А? – очнулась Целестина.
- Ты сидишь здесь весь день?
- Да.
- Ты голодна? – интересовался незнакомец.
- Да, очень, - призналась Целестина.
- Пойдём со мной. Будешь служить в моём доме, а я буду кормить тебя и отведу тебе место для сна.
- Я не знаю… - заколебалась девочка.
- Это будет всяко лучше, нежели пыльная улочка.
- Вы правы… Не знаю, ну… Да, я пойду с вами, - согласилась простолюдинка.
- Отлично, идём, - незнакомец протянул девочке широкую руку.
Целестина вложила свою ладонь в ладонь мужчины, встала и пошла подле него навстречу новой жизни.
***
- Проходи, - сказал мужчина, отодвигая висящую над входом тряпку, - Здесь ты будешь спать, - указал он лежащие в углу цветные ткани; затем – на глиняные плашки, - А здесь – готовить.
- Готовить? – удивлённо воскликнула Целестина.
- Да, готовить. Если не умеешь, я тебя научу, - просто промолвил хозяин.
- Хорошо.
- Но уже поздно. Поешь и ложись спать.
После этого мужчина начал раздеваться.
- Что вы делаете?! – крикнула девочка, желая уйти.
- Я ложусь спать. Чего так кричишь? Садись и ешь.
- Хорошо, - послушно ответила Целестина, присела и подкрепилась крошечными объедками, оставшимся лежать на дне неглубокой тарелки.
После трапезы девочка легла и тут же погрузилась в царство Морфея.
Наутро Целестина была научена простой готовке. Мужчина отправился по своим делам, оставив гостью одну. Каждый вечер он возвращался. Так повторялось изо дня в день. Жизнь пошла своим чередом.
***
Спустя двадцать лет у мужчины уже появилась семья, состоящая из жены и четверых детей. Целестина прислуживала им, но в последнее время становилась всё печальнее и печальнее.
- Что с тобой, Целестина? – спросил как-то хозяин у готовящей ужин женщины, - Ты почти не говоришь. Только сидишь и работаешь. Я не заставляю тебя этого делать. Глядя на тебя, мне становиться так грустно, что я готов освободить тебя от всех обязанностей…