Как доказывают эти ученые, фундамент платформ, а если смотреть шире, то и весь «гранитный» слой континентальной коры в значительной степени сложен первично-осадочными метаморфическими породами с заметным, а иногда даже значительным содержанием биогенного свободного углерода. В свое время В. И. Вернадский называл «гранитный» слой коры метаморфизованным, переплавленным веществом геологически былых биосфер. Участвуя в длительной жизни первично-осадочных метаморфических комплексов, биогенный углерод трансформируется в углеводороды, а те участвуют в «углеводородном дыхании» первичноосадочных метаморфических толщ.
По А. Б. Ронову и А. А. Ярошевскому, более половины (51,5 %) «гранитного» слоя континентальной коры сложено первично-осадочными метаморфическими породами. Имеются весомые доказательства того, что такие, казалось бы типично магматические, породы, как граниты, могли произойти из обычных осадочных песчано-глинистых отложений под действием метаморфизма. Известны, например, четкие отпечатки раковин моллюсков в гранитных породах. Как считают те же исследователи, формирование значительной части магматической половины «гранитного» слоя также происходило за счет коренной перестройки более древних осадков. Исходя из этого, можно заключить, что осадочные чехлы всех континентов подстилаются магматическими и метаморфическими образованиями, которые накапливались в древних осадочных бассейнах и были обыкновенными осадочными породами.
По данным Св. А. Сидоренко и В. А. Тенякова, среди древних (докембрийских) первично-осадочных комплексов высокоуглеродистые породы содержатся в количестве 10 % и характеризуются в среднем содержанием свободного биогенного углерода до 3,3 %, а в некоторых случаях до 53,5 % (шунгитовые сланцы). Интересно, что такие сильно метаморфические породы, как гнейсы и гранулиты, содержат свободного биогенного углерода (соответственно) 0,06–18,3 и 0,08–1,2 %. Для обычных неуглеродистых пород докембрия содержание свободного органического углерода оценивается исследователями в 0,13 %.
Зная массу пород, слагающих «гранитный» слой коры, Св. А. Сидоренко и В. А. Теняков рассчитали содержание в нем углерода. Оказалось, что только в первично-осадочной метаморфической части «гранитного» слоя земной коры свободного биогенного углерода вдвое больше, чем в объеме всех осадочных образований, накопившихся на протяжении последних почти 600 млн лет: ~ 180×1020 против 91×1020 г. По мнению ученых, в первично-осадочных метаморфических комплексах «гранитного» слоя коры существует грандиозный по масштабам резервуар рассеянных углеводородов (11,3×1020 г), что более чем в 300 раз превышает всю массу углеводородов, сконцентрированных в известных и потенциально вероятных месторождениях нефти и газа, — (0,01–0,03)×1020 г.
Такой взгляд на фундамент платформ в корне меняет дело. Постепенное истечение углеводородов из первично-осадочных метаморфических комплексов фундамента по системам трещин и разломов могло и должно было внести существенный вклад в нефтегазоносность перекрывающих фундамент осадочных отложений. В этой связи наличие битумов и даже залежей нефти и газа в трещиноватых зонах фундамента не выглядит чем-то необычным. Тем более что какая-то часть углеводородов могла попасть в породы фундамента и за счет боковой миграции из примыкающих осадочных толщ чехла.
Итак, парированы два из наиболее «сильных» доводов «неоргаников», которые долгое время ставили в тупик сторонников органического происхождения нефти. Однако остались другие, не менее весомые аргументы. Чтобы дать на них ответ, необходимо воспользоваться достижениями геологической науки последних лет. Основные успехи геологии связаны с изучением дна Мирового океана. Именно там лежал ключ, с помощью которого удалось приоткрыть дверь на пути к некоторым геологическим истинам.
Новые данные со дна океана
Систематические исследования Мирового океана, проводимые в последнее 20-летие, дали очень много ценного и порой неожиданного материала. Не была обойдена и нефтегазовая геология. К таким важным открытиям, которые изменили традиционные представления геологов и способствовали прогрессу геологической мысли, в первую очередь следует отнести выявление глобальной рифтовой системы, закономерно и динамично увязывающейся с зонами Заварицкого — Беньофа; симметричное строение магнитного поля океанов и симметричное расположение относительно рифтовой долины разновозрастных участков океанического дна; наличие в структуре земной литосферы различных плит, динамически взаимодействующих друг с другом. Чтобы было понятнее дальнейшее изложение вопросов, связанных с происхождением нефти, необходимо, хотя бы вкратце, остановиться на достижениях морской геологии. Начнем с рифтовой долины океанов.
В начале 30-х годов текущего столетия немецким судном «Алтаир» была выявлена узкая расселина в центральной части Атлантического океана. Открытию тогда не придали должного значения. В 1946 г. на научно-исследовательских судах появляются особые эхолоты, позволяющие вести не точечные (дискретные) замеры глубины океанов, а непрерывную запись профиля дна вдоль всего маршрута судна. И ранее фрагментарные представления о рельефе океанического дна сложились в целостную гармоничную картину. На дне Мирового океана была обнаружена мощная система срединно-океанических хребтов, непрерывной цепью протянувшихся по дну всех океанов мира на расстояние более 70 тыс. км при ширине 1000–1500 км. Отдельные вершины поднимаются над океаническим дном на 3–4 км, иногда выступая над поверхностью океана, образуя острова и архипелаги. В центральной части хребтов имеется узкая и глубокая трещина — рифтовая долина. Глубина ее 3–4 км, ширина до 20 км. Рифтовая долина — горячий шов земной литосферы. Тепловой поток над ней в 3–5 раз выше среднего теплового потока океанического дна. В пределах долины много действующих вулканов.
Рифтовые долины океанов — это средоточие мелкофокусных землетрясений с гипоцентром в пределах верхних 70 км. Землетрясения случаются часто, но сравнительно небольшой силы, на их долю приходится лишь 5 % всей энергии, выделяемой при землетрясениях на земном шаре. Все это указывает на необычайную тектоническую активность рифтовых долин океанов. Анализ направлений динамических напряжений показал, что вдоль рифтовых долин происходит растяжение земной коры. В разрыв устремляется мантийное вещество Земли, стремясь «выплеснуться» наружу. Подпор глубинного вещества усиливает напряжение растяжения, способствуя дальнейшему разрыву океанической коры. На какое-то время внедрившаяся лава скрепляет стенки разрыва, но усилия недр приводят к возникновению новых трещин растяжения.
Если рифтовые долины занимают обычно срединное положение на океаническом дне, то по окраинам некоторых океанов (прежде всего Тихого) имеются не менее интересные структуры, о которых мы уже упоминали, — зоны Заварицкого — Беньофа. Так же как и рифтовые долины, они чрезвычайно активны в тектоническом отношении. С ними связаны глубокофокусные землетрясения с гипоцентрами глубже 100 км. Землетрясения мощные, катастрофические, на их долю приходится до 95 % всей энергии, выделяемой землетрясениями. В отличие от рифтовых долин эти зоны характеризуются сжимающими динамическими напряжениями. Если в рифтовых долинах края литосферы как бы расходятся, то в зонах Заварицкого — Беньофа происходит столкновение литосферных плит. Выявляется своеобразная динамическая система в структуре литосферы, которая сильно влияет на процессы нефтегазообразования и нефтегазонакопления.
Характер динамических процессов в океанической литосфере будет понятен после рассмотрения особенностей строения магнитного поля океанов. Оно принципиально отличается от континентального, поражая своим удивительным единообразием. Структура его представляет собой упорядоченную систему положительных и отрицательных линейных аномалий, ориентированных почти параллельно рифтовым долинам срединно-океанических хребтов. Сама долина — это некая осевая аномалия положительного или отрицательного знака. Однотипные магнитные аномалии располагаются приблизительно на одинаковом расстоянии от осевой аномалии и образуют так называемую билатеральную систему симметрии.