«Центральная проблема в истории древнезападноскандинавской поэзии, – говорит Э. Норен, – это вопрос о происхождении поэзии скальдов»[1]. Вопрос этот еще Мюлленгофф называл «кардинальным и основным вопросом истории скандинавской поэзии»[2]. Вопрос этот решался до сих пор исследователями следующим образом.
Прежде всего следует упомянуть теорию кельтского происхождения поэзии скальдов. Никаких литературных фактов в пользу этой теории (поддерживаемой германистами, но не кельтологами) до сих пор приведено не было, если не считать того, что некоторые свойства общего порядка оказываются характерными и для поэзии скальдов и для древнеирландской поэзии. Фактов, свидетельствующих о наличии культурных связей между скандинавами и ирландцами, было приведено много (особенно в работах отца и сына Бугге). Однако, как в свое время справедливо указывал Ф. Йонссон, все эти факты относятся к эпохе, когда поэзия скальдов уже сложилась.
Против довода Йонссона можно было бы, правда, возразить, что, как показывают археологические исследования, Скандинавия не была изолирована и до эпохи викингов; что еще в меровингскую эпоху (V-VIII века) Западная Норвегия имела связи не только с германскими племенами и на континенте (особенно с франками), но и с англосаксами в Британии; что Оркнейские и другие острова были по-видимому колонизованы норвежцами еще в доисторическое (для Норвегии) время и что, следовательно, связи между Норвегией и Британскими островами могли существовать и до так называемого первого похода викингов на Запад; что, наконец, уже в ранний железный век (т. е. до нашей эры) существовали связи между скандинавскими племенами и кельтскими племенами Средней Европы[3]. Можно было бы также указать, что кельты были ближайшими соседями германских племен в еще более раннюю эпоху.
Однако данные археологии едва ли представляют собой надежную почву для выводов о литературных влияниях. По мере углубления в доисторическую эпоху, границы между известными нам в историческое время культурами стираются, и, в частности, стирается в конце концов и граница между германцами и кельтами. Если держаться, однако, наиболее достоверных археологических данных, т. е. данных самой эпохи викингов и эпохи, непосредственно ей предшествующей, то окажется, что данные эти не подтверждают предположения о происхождении поэзии скальдов под кельтским влиянием. Ирландские (металлические) изделия появляются в Норвегии не раньше эпохи первых походов викингов (ок. 800 г.), но только в Х веке имеет место переработка ирландского орнамента в норвежские формы, т. е. ассимиляция ирландского искусства[4]. Норвежские археологи констатируют также, что в области погребальных обычаев (археологического материала, который ярче всего характеризует духовную культуру) эпоха викингов ознаменовалась резкой и как будто сознательной реакцией против чужеземного (христианского) влияния, которое имело место уже раньше и которое должно было усилиться в эпоху викингов. Эту распространившуюся по Норвегии языческую реакцию норвежские археологи считают наиболее характерной чертой эпохи[5]. Таким образом, археологические данные противоречат предположению о том, что еще до Х века ирландское влияние могло быть в Норвегии достаточно сильным для того, чтобы направить местное поэтическое искусство по совершенно новому руслу.
Противоречит возможности «кельтского влияния» в доисторическое время также исключительная консервативность самой поэзии скальдов. Невозможно представить себе, что искусство, которое в историческое время, несмотря на отсутствие языковых и вероисповедальных преград, так упорно противостояло влиянию западноевропейской культуры, могло возникнуть в результате случайных соприкосновений с иноязычным и иноверным народом, притом народом, который, несмотря на самобытную культуру, не стоял на более высокой ступени социального развития, чем скандинавские племена. Последнее обстоятельство особенно существенно: не могло быть почвы для литературного влияния со стороны ирландцев, поскольку последние жили в более примитивных социальных условиях, чем скандинавы. В начале эпохи викингов в Ирландии по-видимому еще не существовало ни городов, ни мореходства, ни торговли, ни чеканной монеты, и господствовало натуральное хозяйство. Скотоводство было почти единственным источником пропитания, и кланы вели еще в значительной степени кочевой образ жизни. Едва ли это будут отрицать и сторонники «кельтской теории». Что же касается сравнительно высокой культуры ирландских христианских монастырей, то она не могла оказать непосредственного влияния на язычников-скандинавов. В самом деле, христианизация западной Скандинавии осуществилась лишь на исходе эпохи викингов, и учителями новой религии были там, как известно, не ирландские, а англосаксонские и континентальные миссионеры.
Неудивительно поэтому, что высказывались сомнения в наличии вообще какого-либо культурного превосходства у ирландцев по отношению к их скандинавским завоевателям[6]. Бесспорно, однако, другое – а именно, что скандинавы оказали значительное влияние на ирландскую культуру. Чрезвычайно знаменательно, что кельтских заимствований в древнеисландском языке (количество которых вообще ничтожно) во много раз меньше, чем скандинавских заимствований в ирландском, и, с другой стороны, чем англосаксонских в древнеисландском[7], – обстоятельство, которое уже само по себе является достаточным опровержением кельтской теории. Даже А. Бугге, наиболее рьяный сторонник кельтской теории, признавал, что в области права, мореходства и торговли превосходство было целиком на стороне скандинавов[8]. Однако влияние скандинавов, вероятно, не ограничивалось этими областями. Если прав Циммер, то ирландский героический эпос носит заметные следы скандинавского влияния[9]. Ирландское же влияние на скандинавский героический эпос остается весьма проблематичным.
Следует, наконец, отметить, что ссылка на «кельтское влияние», которая несостоятельна сама по себе, не объясняла бы происхождения поэзии скальдов и в случае своей обоснованности. Если непонятно, каким образом такое вычурное искусство, как поэзия скальдов, могло получить распространение в варварском обществе, то ссылка на наличие аналогичного искусства в не менее варварском, ирландском обществе, было бы объяснением одного непонятного явления путем ссылки на другое, не менее непонятное. Вряд ли помогают здесь указания на то, что кельты – народ якобы особенно одаренный в поэтическом отношении благодаря тому, что туманный климат населяемых им стран способствует развитию поэтической фантазии и т. п.[10] Такие указания, так же как и указания на примесь «кельтской крови» у исландцев, как причину расцвета исландской литературы, вряд ли вообще нуждаются в опровержении. По-видимому, однако, именно в такого рода предрассудках коренится в конечном счете «кельтская теория».
Не дает решения проблемы и теория, выдвинутая шведским историком Мубергом[11]. Согласно Мубергу, наличие у скальдов кеннингов типа «разламыватель колец» и «расточитель золота» предполагает высокую экономическую конъюнктуру и обилие золота. Традиция связывает древнейших норвежских скальдов, утверждает Муберг, с юго-западом Норвегии, откуда была впоследствии колонизована Исландия. Оттуда же, как показывают найденные там кельтские украшения начала IX века, исходили и первые походы викингов на Запад. Таким образом, именно на юго-западе Норвегии в IX веке создались якобы материальные предпосылки для поэзии скальдов.
3
См. особенно: A. W. Brøgger. Kulturgeschichte des norwegischen Altertums (= Det norske folk I oldtiden. Oslo, 1926; H. Shetelig. Norges forhistorie, Problemer og resultater I norsk arkeologi. Oslo, 1925; он же Det norske folks liv og historie gjenmen tidene. I. Fra oldtiden til ornkring 1000 e. Kr., Oslo, 1930; он же Vikingeminner I Vest-Europa. Oslo, 1933.
6
Ср., например, J. J. A. Worsaae. Minder om de Danske og Nordmændene i England, Scotland og Irland. Kbh., 1851, стр. 414.
7
F. Jónsson. Norsk-islandske kultur– og sprogforhold i 9. og 10. arh., Kbh., 1920-1921, стр. 54-88. Ср. также W. A. Graigie. Arkiv för nordisk filologi. 10 (1894), стр. 149-166; 19 (1903), стр. 173-180.
8
A. Bugge. Vesterlandenes inflydelse på nordboernes og særlig nordmændenes ydre kultur, levesæt og samfundsforhold i vikingetiden. Chrst., 1905, стр. 7.
9
H. Zimmer. Zeitschrift für deutsches Altertum. 32 (1888), стр. 196-334; 35 (1891), стр. 1-172.