У сэра Чарлза Лайеля не было впереди и двух месяцев творческой жизни. Он умер 22 февраля 1875 года, спустя почти два года после смерти своей жены, умер, скорее всего, от старости. Его близкие и друзья видели, что конец близок. Гукер стал хлопотать, чтобы Лайеля похоронили в Вестминстерском аббатстве, где покоились многие великие люди Англии. Разрешение было дано. Крупнейший английский геолог, пионер в своей области, по книгам которого постигали науку все ученые Англии, был погребен с самыми высокими почестями. Чарлз и Джозеф Гукер написали эпитафию для надгробного камня, под которым покоился Лайель.
Чарлз был безутешен. Он очень горевал об утрате старейшего друга.
Три месяца Чарлз был с головой погружен в работу, "трудился как черт", по его словам, подготавливая второе издание "Происхождения человека". Из Кембриджа помочь отцу приехал Джордж, и все-таки работа над книгой затянулась до конца года.
"Насекомоядные растения" были изданы Мэрреем в июле: две тысячи семьсот экземпляров из первого тиража разошлись мгновенно. В который уже раз английская публика с захватывающим интересом читала о фантастических, невероятных открытиях этого странного гения - Чарлза Дарвина. Он не стал тратить время на то, чтобы отпраздновать успех новой книги, и немедленно сел за переработку "Лазящих растений", увеличив объем книги на девяносто страниц, в которых описывались последние открытия в этой области.
- Ваша прелестная книжица о лазящих растениях, - сказал ему Алфред Уоллес, - представляет собой очень интересное дополнение к вашим "Орхидеям" и "Насекомоядным растениям". Они составили ботанический триптих.
Вскоре Чарлз начал работать над отчетом о десятилетних опытах, исследующих рост и размножение растений, выросших от перекрестного опыления и самоопыления. В письме к Эрнсту Геккелю он писал: "Поистине удивительно, какое действие на потомство оказывает пыльца, взятая с растения, выросшего из саженца, который на протяжении его жизни помещали в самые разные условия".
В семье не было никаких разногласий с 1865 года, когда Уильям выступил с защитой английского губернатора Эйра, подавившего восстание на Ямайке. И вот теперь Генриетта приехала из Лондона и привезла с собой петицию, составленную некой мисс Коб, в которой требовалось запретить вивисекцию в Англии.
- Мисс Коб, - сказала Генриетта, - убедила многих важных лиц подписать эту петицию. В Лондоне петиция наделала большой шум.
- Я знаю, - сухо ответил Чарлз. - Прочитал об этом в газетах.
- Прошу тебя, отец, подпиши и ты.
- Нет, дорогая дочь, никогда не подпишу.
- Почему?
- Потому что я давно считаю физиологию одной из величайших наук. Рано или поздно она принесет человечеству огромную пользу, а развиваться эта наука может только с помощью опытов на животных, - Чарлз похлопал рукой по петиции и продолжал: - Предложение ограничить исследования только тем, что имеет непосредственное отношение к здоровью по нашим сегодняшним понятиям, представляется мне глупым ребячеством. В глазах у Генриетты заблестели слезы.
- Отец, ты только подумай о тех страданиях, которые люди причиняют беззащитным животным!
- Животных всегда сначала анестезируют. Наша задача - как можно меньше мучить животных и в то же время не мешать физиологам в их работе.
Спор о вивисекции разгорелся вовсю и продолжался довольно долго. Муж Генриетты привез Чарлзу черновик законопроекта о вивисекции, который предстояло направить затем в парламент; была создана специальная Королевская комиссия для изучения этого вопроса. Чарлз давал показания в комиссии, председателем которой был Томас Гексли. Было внесено столько поправок, что окончательный вариант законопроекта не мог устроить ни ту, ни другую сторону.
- Закон, который позволяет мальчишкам ловить на удочку щук и насаживать на крючок живых лягушек, - сказал Гексли, - а учителям этих мальчишек под страхом штрафа и тюремного заключения запрещает использовать эту самую лягушку, чтобы продемонстрировать одно из самых прекрасных и поучительных зрелищ - циркуляцию крови в лапке лягушки, - такой закон просто не имеет смысла!
Когда бесценный Парсло, который был тридцать шесть лет членом семьи, ушел на покой, поселившись со своей женой и детьми в домике по соседству, Эмма стала давать ему ту или иную работу в усадьбе и платила столько, чтобы общий заработок у него получался приличным. Скоро она нашла нового дворецкого по имени Джексон. Это был маленький человечек с румяными щеками и длинными вьющимися бакенбардами. По внешнему виду он больше походил на клоуна, чем на дворецкого. Недостаток ума в нем компенсировался веселым нравом. Прислуживая за столом, даже в присутствии гостей, он старался не пропустить ни одного слова, а услыхав что-нибудь смешное, разражался гомерическим хохотом, чем бы в это время ни был занят - собирал ли со стола тарелки или передавал блюла с едой.
- Как ты думаешь, - спросила Эмма Чарлза, - не поговорить ли мне с ним, чтобы он вел себя более сдержанно?
- Да нет, не надо, - ответил Чарлз, - гостей развлекает его смех. Кто-то в прошлый раз назвал его "исцелителем".
В 1875 году Англия купила половину всего пая у владельцев Суэцкого канала за четыре миллиона фунтов стерлингов.
- Вот куда идут деньги налогоплательщика, - сетовал Чарлз. - И ведь только подумать, я даже не знаю, какую половину мы купили.
Джексон подумал, что это шутка, громко захохотал и даже чуть не начал аплодировать.
- Я бы назвал его скорее шутом, чем исцелителем, - заметил Френсис.
Смит Элдер, один из первых его издателей, попросил Чарлза приготовить к переизданию его старые книги "Строение и распределение коралловых рифов", "Геологические наблюдения над вулканическими островами" и "Геологические наблюдения над Южной Америкой", опубликованные тридцать лет назад. Студенты и геологи все еще нуждались в этих книгах. Как всегда, Чарлзу очень не хотелось отрываться от своей настоящей работы.
Но чувства юмора он не потерял. Вот что он писал Асе Грею в Америку: "Передайте миссис Грей наш самый сердечный привет. Я помню, что ей очень нравилось, когда мужчины хвалятся; это их так вдохновляет. Так вот, скажите ей: наша с женой турнирная таблица - мы продолжаем состязаться в трик-трак - выглядит следующим образом: у нее 2490 побед, а у меня - ура! ура! 2795!"