Выбрать главу

Но чувства юмора он не потерял. Вот что он писал Асе Грею в Америку: "Передайте миссис Грей наш самый сердечный привет. Я помню, что ей очень нравилось, когда мужчины хвалятся; это их так вдохновляет. Так вот, скажите ей: наша с женой турнирная таблица – мы продолжаем состязаться в трик-трак – выглядит следующим образом: у нее 2490 побед, а у меня – ура! ура! 2795!"

Он съездил в Лондон специально для того, чтобы посмотреть, как Гукер председательствует в Королевском обществе. Вернувшись домой, он сказал Эмме:

– Моя поездка доставила мне большое удовольствие. Я видел много людей, и это не причинило мне никакого вреда.

В начале нового года Эми порадовала их новостью – она ждала ребенка. Эмма и Чарлз рассчитали, что они станут бабушкой и дедушкой в середине сентября.

– Наконец-то у нас будет внук или внучка, – с восторгом повторяла Эмма. – Я так давно об этом мечтала.

– Подожди, их будет очень много, – отвечал ей Чарлз. – У тебя ведь еще четыре неженатых сына и одна незамужняя дочь.

Иногда ему казалось, что он занимается перекрестным опылением своих собственных книг. В мае он начал вносить поправки во второе издание своей книги об орхидеях. В июне занялся пересмотром (уже во второй раз) сочинения о самоопылении.

В июле один немецкий издатель попросил Дарвина "написать историю развития его ума и характера и рассказать немного о своей жизни". Это было интересное предложение; до сих пор еще никто никогда не просил его написать автобиографию.

– Эту рукопись ты оставишь своим внукам, – предложила Эмма.

– Да, прекрасная мысль. Особенно потому, что ее исполнение оторвет меня – пусть ненадолго – от микроскопа. Я едва жив.

– Почему бы нам не поехать в Суррей? Генслей и Фэнни несколько раз предлагали нам пожить в их летнем домике.

– Прекрасно. Я буду там писать и надуваться от гордости, как голубь-дутыш.

В Суррее ему работалось легко, без натуги; писал он по утрам, после обеда отправлялся на прогулку. Он рассказал о своем детстве в Маунте, об отце, докторе Роберте Дарвине, о семи годах в Шрусберской школе, о трех с половиной годах в колледже Христа, о пятилетнем плавании на корабле "Бигль"…

"У меня привычки педанта, – писал он, – и это очень помогает в работе… Поскольку мне не надо было зарабатывать на хлеб насущный, у меня всегда был досуг, свободное время. Даже мое слабое здоровье, хотя оно и похитило несколько лет жизни, ограждало меня от светских развлечений и забав…

… Мои успехи в науке, каковыми бы их ни считать, объясняются, насколько я могу судить, сложными и разнообразными свойствами моего ума и определенными условиями. Самые важные мои свойства – любовь к науке, безграничное терпение, благодаря которому я мог долго размышлять над одним и тем же предметом, упорство в накапливании и объяснении фактов, изобретательность и здравый смысл. То, что я с моими скромными способностями, по-видимому, оказал существенное влияние на убеждения ученых в некоторых важных областях, поистине для меня удивительно".

В начале августа вернулись домой; и Чарлз уже дома закончил автобиографию. Получилось около ста страниц. Чарлз дал рукопись Эмме. Она читала ее на веранде. Окончив читать, сказала:

– Это интересно. Другим будет еще интереснее. А этот издатель из Германии действительно хочет напечатать ее?

– Мне кажется, не надо ее публиковать. Пусть возьмут отдельные куски. Но в целом это – небольшой рассказ о моей жизни для внуков, как ты и говорила. Дети про меня знают все.

Джозеф Гукер стал ухаживать за Гайесинт Саймондс, дочерью известного геолога, и сделал ей предложение. Она была намного моложе Гукера, среди ученых пользовалась большим уважением. Гайесинт согласилась стать женой Гукера. Дарвины были счастливы за него; он больше не будет одинок, а за детьми теперь будет присматривать заботливый женский глаз!

Когда Эми подошло время рожать, она спросила Френсиса, не может ли она вернуться на время родов к себе домой в Северный Уэльс.

– Я знаю, Френсис, что значит для отца твоя помощь. Оставайся дома, я поеду одна. Я ведь буду там со своими родителями, у нас есть домашний доктор. Будь за меня спокоен.

Френсис не соглашался. Он хотел ехать с ней. Если придется ждать, он может и вернуться домой, убедившись, что оставляет ее в надежных руках. Но Эми уверяла его, что легко перенесет путешествие. И в конце концов Френсис уступил, хотя на сердце у него щемило. Эми поехала одна. Вскоре в Даун-Хаус пришло письмо, которое потрясло всех. Эми умерла при родах, никаких подробностей в письме не было. Младенец же – у Эми родился мальчик – был жив и здоров.