С точки зрения геолога, острова содержали много поучительного и забавного. Повсюду, насколько хватало глаз, высились вулканы всевозможных размеров, причем некоторые были столь малы, что казались игрушечными. То и дело Чарлз натыкался на слои вулканического песчаника, потоки застывшей лавы и целые поля огромных стекловидных кристаллов полевого шпата, сцементированных лавой. Ручьи почти все пересохли: об их возрасте говорило наличие или отсутствие растительности. Трава и деревья были одеты не только листвой, но и цветами, преимущественно коричневого цвета. Некоторые вулканы представляли собой довольно высокие холмы, становившиеся все зеленее по мере приближения к вершине, где часто дул освежающий южный пассат.
Чарлз исследовал черные воронки кратеров, напоминавшие ему чугунолитейные печи Вулверхемптона. Это были большие круглые углубления, "которые, должно быть, образовались под давлением газа в ту пору, когда лава еще не застыла".
– До чего же приятно своими глазами увидеть то, что издавна знакомо тебе лишь по книгам! – радовался он.
Однажды Чарлз ночевал на берегу, а весь следующий день собирал образцы черной базальтовой лавы, вулканического туфа, древние раковины и насекомых, которых он мог только описать, но не назвать; собирал он также кактусы, кустарник, птиц и морских ящериц, поначалу показавшихся ему премерзкими существами, но теперь приводивших его почти в восхищение, так ловко ныряли они в воду за кормом, избегая при этом своего единственного врага, акул, и вновь возвращались на берег, чтобы вволю понежиться в тепле солнечных лучей. От палящего тропического солнца волосы Чарлза сделались золотисто-рыжими.
Он никак не ожидал обнаружить на архипелаге красоту, от которой захватывало дух: искрящуюся синеву неба и моря; богатство оперения бесчисленных птиц-фрегатов с их надутыми воздухом оранжевыми или красными сумками на шее, пингвинов, глупышей в белоснежных масках и с голубыми лапками, не умевших летать бакланов с усеченными бесполезными крыльями, волнистых альбатросов, гнездившихся на лаве чаек с раздвоенным хвостом, красноклювых тропических птиц, ночных цапель, вьюрков; небольшие заводи, в которых игриво плескались детеныши тюленей, в то время как массивный самец забирался на самый удобный выступ скалы, где вокруг него располагались самки; морских черепах, выкапывающих ямку в песке, чтобы отложить там яйца, в то время как птицы откладывали свои яйца в жалких гнездах на затвердевшей лаве или высоко в изрытых оспинами пористых базальтовых скалах, местах их спаривание неуклюжих коротконогих наземных черепах, похожих на обитателей какой-то другой планеты; все разнообразие звуков, издаваемых птицами и морскими животными. А зелень на самой вершине холмов! В земле, которую веками заносил туда ветер, пустили корни palo santo, пуговичный мангр, matazarno: искривленные кактусовые деревья, особая разновидность неприхотливого кактуса, большие овальные листья которого образовывали соединенные между собой ветви. А отверстия в скалах – сквозь них, подобно гейзерам, извергалось из глубин море; а подводные утесы, спускающиеся, случалось, ко дну океана на целых две мили, и совершенно круглые озера или фантастические скальные колонны, над которыми потрудились два скульптора ветер и море!
Несколько сот собранных Дарвином видов рыб казались просто невероятными; в прибрежных водах наряду с проворными крабами водились морские звезды, морские ежи, "песчаные доллары" и "морские огурцы", блестевшие в раскаленном добела воздухе.
Чарлз сумел обнаружить всего один живой, курящийся вулкан. Поднявшись на край кратера, он заглянул внутрь и удостоверился, что там нет ни огня, ни жидкой лавы. Было совершенно очевидно, что ни многочисленные вулканы на каждом из островов, ни сами эти острова не появились одновременно. Каждый из них состоял из множества отдельных и разнородных по составу потоков лавы, извергнутых вулканами. Таинственное, наводившее ужас вулканическое обличье островов, обилие живых организмов в океане, в воздухе и на усеянных обломками ракушек берегах – все это выглядело так, словно Галапагосы были созданы господом богом на одной из самых ранних, "экспериментальных", стадий, пока он еще не пришел к окончательному решению, какой именно ему желательно видеть землю и кем ее заселять.