Наконец-то у него есть теория и он может работать! Впрочем, чтобы не судить предвзято, Чарлз принял решение какое-то время вообще ничего не писать, не делать никаких заметок. Необходимо выждать, пока теория не получит фактического подтверждения.
В Мэр-Холл Дарвин приехал в пятницу вечером 9 ноября. К этому времени кое-кто в доме уже лег спать, в том числе и его сестра Кэтти, приехавшая к Веджвудам погостить. Эмма отправилась на кухню в поисках съестного и принесла ему немного еды и горячее какао. Чувствуя себя совершенно разбитым, он и не думал делать Эмме предложение сразу по приезде. Ему хотелось побыть с ней наедине весь завтрашний день и попытаться восстановить ту близость, которая возникла между ними в его прошлый приезд в июле.
Подходящий момент для объяснения выдался в воскресенье после возвращения из церкви, где они прослушали проповедь местного викария Джона Аллена Веджвуда, Эмминого кузена, "Благодарение, обращенное к господу после шторма на море".
– Это в честь возвращения "старого морского волка", – прошептала Эмма на ухо Чарлзу.
В гостиной было прохладно, но приятно. Чарлз и Эмма вместе сели у рояля, и она тихо заиграла для него песни Моцарта. Как она угадала? Это как раз те самые звуки, которые он жаждал услышать. Дарвин с облегчением вздохнул:
– Я хотел бы попросить разрешения поговорить с тобой, Эмма.
– Разрешения?! – Она была поражена. – С каких это пор ты должен испрашивать специальное разрешение?
– Я говорю вполне серьезно. Речь идет о крайне важном деле.
– По выражению твоего лица я и так это вижу.
– Мы были с тобой друзьями долгое время, Эмма…
– Ровно столько же, сколько кузиной и кузеном!
– Не знаю, как ты это воспримешь. Я и так со страху, честно говоря, теряю последние остатки соображения.
Эмма повернулась к Чарлзу. Она слегка побледнела.
– Когда ты гостил у нас в июле, у тебя было прекрасное настроение и мне было так хорошо с тобой! Знаешь, у меня возникло убеждение, что, если бы мы чаще с тобой виделись, я бы могла тебе понастоящему понравиться.
Лицо Чарлза перестало быть напряженным. Он взял Эммины руки в свои.
– Эмма, дорогая! Ты всегда нравилась мне больше всех остальных. Сейчас я понял – прости, что я так поздно прозрел, но такова уж моя натура, – что давным-давно люблю тебя! Не бойся задеть мои чувства. Я ведь знаю, что далеко не красавец. Говори правду, одну лишь правду!
– Обещаю, Чарлз.
– Тогда я хотел бы спросить, не выйдешь ли ты за меня замуж?
Эмма не колебалась ни секунды.
– Конечно, выйду, Чарлз! – выпалила она. – Я столько лет ждала, когда ты наконец сделаешь мне предложение. Все Дарвины и Веджвуды ждали этого. Разве ты не знал?
– Нет, не знал… ничего.
Он выглядел таким растерянным и жалким, что она тихонько засмеялась. Чарлз робко произнес:
– Я люблю тебя. Ты сказала, что выйдешь за меня. Но любишь ли ты меня?
Она крепко обняла и поцеловала его. Чарлз еле слышно пробормотал:
– Какой замечательный ответ! У нас будет с тобой чудесная жизнь. Надеюсь, ты так же счастлива?
– Все это так неожиданно. Пока я еще не чувствую всей полноты своего счастья. Но это придет. Ты самый честный, самый чистый из всех, кого я знаю. Каждое твое слово выражает то, что ты думаешь. И ты так нежен с сестрами, так добр с ними, у тебя такой мягкий характер!