"Унизительно полагать, что создатель бесчисленных мировых систем должен был также создавать и каждую из мириад ползающих тварей и скользких червей, которые каждый день кишмя кишат и на земле и в воде одного лишь нашего мира. Мы уже не поражаемся" что, выходит, надо было специально создавать и целую группу животных, откладывающих свои яйца во внутренности и плоть других животных…"
"Через смерть, голод, разорение и скрытую войну в природе нам дано уяснить, что наивысшее благо – создание более высокоорганизованных животных…"
"Как проста и величественна жизнь с ее способностью роста, ассимиляции и воспроизведения, принимая во внимание, что первоначально ее вдохнули в материю в виде всего одной или нескольких форм; и пока наша планета, в соответствии с незыблемыми законами, продолжала свое вращение, а земля и вода, подчиняясь циклу перемен, продолжали меняться местами, эти столь простые по своему происхождению формы смогли развиться в бесконечно разнообразные, красивейшие и чудеснейшие за счет постепенного отбора мельчайших изменений…"
Взглянуть на нового Дарвина в Мэр приехали в своем семейном экипаже отец и две сестры Чарлза. Сюзан и Кэтти так и прыгали от радости, между тем как доктор
Дарвин, казалось, взирал на малыша с благоговейным трепетом.
– В чем дело, отец? Ты так серьезен, – осведомился Чарлз.
– До меня только что дошло. У твоей сестры Марианны пятеро детей, но все они Паркеры. А это мой первый внук, который носит нашу фамилию. Наверное, со стороны это выглядит по-азиатски, но всю жизнь я трудился не покладая рук, чтобы оставить после себя доброе имя, надеясь его увековечить. Спасибо, Чарлз.
– Это заслуга Эммы.
Они обещали захватить Уильяма в Маунт на пару недель, чтобы он имел возможность познакомиться с домом, где вырос его отец.
– Ты же всегда обожал наш дом, правда, Чарли? – спросила Сюзан.
– Да, я был там счастлив, кроме того времени, когда ходил в эту проклятую школу у нас в Шрусбери.
– Что ты говоришь! Доктор Батлер всем хвастает, что ты был его самым способным учеником.
– "Газ"! – воскликнул Чарлз, расхохотавшись при этом воспоминании.
От Эмминой тетушки Джесси и Жана Сисмонди, известного швейцарского историка, пришло письмо. "Жизнь под вашей крышей, милая Эмма, – говорилось в нем, – приносит одну только радость: здесь буквально все нам по душе; хотим отметить, что ваш Парсло – самый любезный, исполнительный, деятельный и услужливый из всех слуг, какие когда-либо жили на свете. Надеюсь, вы никогда с ним не расстанетесь.
Я только что обнаружила, что Сисмонди буквально впал в состояние экстаза, читая "Дневник" твоего мужа. По его словам, это самая увлекательная книга, которая ему попадалась, и он читает ее с величайшим интересом, несмотря на то что ничего не смыслит в вопросах естественной истории".
В середине июля Чарлз вместе с Эммой, Уильямом и Бесси выехал в Шрусбери по знакомой дороге. В честь их приезда весь Маунт благоухал цветами. Доктор Дарвин больше не совершал до завтрака своего ежеутреннего моциона по "докторской тропе" и отказался от неторопливых прогулок по улицам славного города Шрусбери.
– Теперь я по часу гуляю в саду после полудня, – сообщил он Чарлзу. Похоже, что после семидесяти четырех лет жизни мои ноги начали чувствовать мой вес – как-никак двадцать четыре стоуна [В Англии единицей измерения веса в то время быя стоун (камень;, равнявшийся 6,35 килограмма. Вес Дарвина-старшего составлял, таким образом, 152 килограмма. – Прим. пер]. Но мы вроде бы собирались обсуждать не мое, а твое здоровье. Может быть, твои силы подрывает рвота? Эмма заверила меня, что у Bat-отличный повар. Так что дело тут не в том, что ты ешь на завтрак или на обед,
– А в чем же?
– Это-то ты и должен мне рассказать. Может, что-нибудь омрачает твою жизнь? Иногда рвоту у моих пациентов вызывали тяжелые испытания, крушение надежд или неудовлетворенность работой.
– Ничего из этого ко мне не относится.
– Тогда надо искать другую причину. Я постараюсь составить для тебя рецепт самого лучшего успокоительного средства.
В начале августа Эмма объявила, что снова беременна.
– Правда, чудесно, что Уильяму скоро будет с кем-играть?
Чарлз обнял ее.
– Теперь, когда в тебе зародилась новая жизнь, я могу надеяться на новую жизнь и для себя.
В октябре его вывел из состояния апатии номер газеты "Скотсмен" со статьей, посвященной Глен-Рою, – "Открытие прежде существовавших в Шотландии глетчеров, в особенности в Северном нагорье". Ее автор, Луи Агассис, профессор естественной истории из Швейцарии, был известен Чарлзу своими публиковавшимися с 1833 года монографиями о сотнях обнаруженных им ископаемых рыб. Чарлза встревожило, что на сей раз Луи Агассис заявлял об имеющихся у него доказательствах, опровергавших точку зрения Дарвина на природу так называемых "дорог" и "террас" Глен-Роя. В то время как Дарвин полагал, что это бывшая береговая часть моря, Агассис считал их долинами, которые когда-то заполняли озера ледникового происхождения. До тех пор ни Дарвин, ни Лайель не встречались с научными утверждениями о геологическом влиянии движущихся глетчеров.