Частички по способностям к творчеству сливаются в слои: созидающий и несоздидающий. В этом нет противопоставления, более того лучше тут провести сравнение энергокома с емкостью, которую наполнили наполовину горячей и наполовину холодной водой: горячий слой созидателей смешан с холодным слоем несозидателей, и они неотделимы и слиты воедино.
Идея превратить энергомусор в материю пошла от слоя созидателей. Материальный мир утилизировал энергомусор как нельзя лучше, и созидательный слой выделил подслои: творцы материи, творцы физических законов, творцы живого мира и другие. Живой мир понадобился в качестве датчиков, поскольку материальный мир для энергокома был никак не видим и не познаваем. Растения помогли контролировать материальные законы, понимать развитие систем, но их становилось недостаточно, и слой творцов живого мира изобрел животных: они передвигались и имели больше измерительных и фиксирующих устройств. Но ими требовалось управлять, для чего одной частичке энергокома приходилось вписаться в созданное животное.
Глава 2
Глава 2
Передо мной светилась прямоугольная луна экрана, на которой я могла видеть все написанное.
Откинувшись на мягкую бархатную спинку стула, я посмотрела на этот текст, вздохнула и нажала “сохранить”. Сложно печатать двумя пальцами, выискивая каждую букву на клавиатуре, иногда мысль не дожидается, пока ее допишешь, и исчезает, оставив за собой лишь смутное осознание ее упущенной важности.
Да... это самый медленный способ для начинающих. И самый ненадежный носитель из всех, на которых я когда-либо пыталась записать свою рукопись... Кажется, я бормочу вслух, пора, наконец, прийти в себя и оглядеться вокруг. После вписания мне сразу захотелось приступить к своей рукописи, я ринулась к ноутбуку - устройству записи, которое приготовил Моло, - и не обратила внимания на то, что окружает мое вписавшееся материальное тело.
Я сидела за столиком в темной маленькой комнате, слишком аскетичной, чтобы считаться уютной, но и довольно чистой, а поэтому вполне приятной.
И я была голая. Вписалась, поняла, что соскучилась по написанию текстов очень сильно, даже про одежду забыла, а нажимать буквы на клавиатуре и видеть на экране написанное оказалось увлекательным. Но надо одеться, чемодан с одеждой стоял прямо передо мной, Моло и его подготовил. Очень приятная ткань... Я выбрала трикотажную футболку, которая приятно обтянула тело, и синие штаны из плотной мягкой ткани. Сознание услужливо выдало мне записанную в нем информацию, что это джинсы, удобная одежда для мужчин и женщин, вполне подходит для носки там, где я вписалась, не подходит в качестве официальной одежды... И так далее, и так далее. Не зря я сгрузила с датчиков и записала как можно больше бытовой информации о современном мире, ведь собиралась прожить здесь долгое время.
Моло спал в соседней комнате, я не решалась зайти туда и разбудить его. Как бы мне ни хотелось его увидеть, этот порыв сдерживало сильное волнение и боязнь. Неизвестно, в каком обличье я его застану. Он любил экспериментировать: не говоря о его бесконечной работе, опытах, когда ему приходилось находиться в животных, он вписывался и в женщин, и в калек, и в дефективных, в какие-то мифические маложизнеспособные создания вроде льва с орлиным клювом и мужским торсом. Мне он больше всего нравился в теле молодого красивого мужчины, конечно. Вот бы и сейчас он выглядел так. Если он окажется молодым красивым мужчиной, полноценным, мы станем жить здесь вместе как любовники, слушать пение птиц, любоваться океаном, есть сладкие фрукты. Попрактикуемся в земном наслаждении: много ласк, прикосновений, секса, - как это уже было однажды. Ему скоро выписываться, так пусть этот небольшой отрезок времени в материальном мире пройдет в блаженстве, как в тот раз, когда зинги и гисты только внедряли систему размножение людей, а мы с Моло ее тестировали.
Мне нравилось женское тело, и я никогда ему не изменяла, всегда создавала только такой облик, никаких мужчин и уродцев. Менялся разве что возраст. На этот раз сделала себе девятнадцатилетнее, молодое. Рассчитала, что скорее всего выпишусь естественным образом от старости, и если впишусь в максимально молодое взрослое тело останется побольше времени на то, чтобы создать рукопись и ее сохранить. Я потрогала рукой живот, чуть выше, чуть ниже, и вдоль талии. Кайф. Человеческое тело лучшее - хотя бы потому, что у него достаточно мозгов, чтобы осознать, как оно прекрасно и испытать от этого наслаждение не завязанное на инстинкты. Запишу-ка это тоже, я вновь потянулась к клавиатуре.