Верховная власть в польском государстве, как оно сложилось к XI в., принадлежала королю, управлявшему государством на правах неограниченного монарха, объединявшего в своём лице все высшие административные, судебные и военно-командные функции. Государственная территория составляла частное владение короля, и он распоряжался ею по собственному усмотрению, получая в собственное же распоряжение и все государственные доходы, в том числе и все даннические повинности с трудового населения.
В административном отношении польское государство делилось на каштелянии, или поветы. Во главе поветов стояли королевские наместники, так называемые каштсляны, представлявшие в своём лице на местах неограниченную королевскую власть; они были судьями, сборщиками податей и командующими местными войсками. В качестве помощников при королевских наместниках состояли: судья, скарбник (казначей) и коморники (судебные пристава и полицейские чиновники). Каштелянии, или поветы, делились на ополя; во главе каждого ополя стоял жупан, или пан. Административным и военным центром каштелянии был грод, укреплённый пункт (русск. «город», лат. castellum). Все названные выше должностные лица составляли армию королевских урядников (польск. urzednik), т. е. чиновников, королевскую бюрократию, состоявшую на службе и иждивении короля. Представителями высшей бюрократии были: воевода, заместитель короля по верховному командованию армией во время войны; канцлер, заведовавший королевской канцелярией, и целый ряд придворных чинов: чашники, стольники, конюшие, ловчие, скарбники, коморники.
При короле состоял рыцарский отряд его личной охраны. Королевское же войско было размещено по городам и в лагерях. Оно делилось на полки (по тысяче человек в каждом), на сотни и на десятки, а по вооружению — на рыцарей панцирных, носивших в качестве военного обмундирования шишак и кирасу, т. е. панцирь, и вооружённых копьём (osrezep, «ощеп») и мечом, а также на рыцарей щитовников, вооружённых деревянными щитами и копьями. Как армия чиновников, так и дружина и войско содержались на средства короля. Основным источником этих средств королю служили массы трудового народа, так называемые кмети (польск. kmiec), т. е. крестьяне. Польское крестьянство в это время пользовалось личною свободой, землёй и правом свободного передвижения, за что вносило в королевскую казну плату в виде целого ряда поборов: пораль-ное, подымное, подворовое, ссыпное (sep) — с урожая хлеба, «нарез» (narraz) — со скота для королевского стола; «стража», или сторожевое (stroza), — на содержание военного гарнизона; при разъездах князя (короля) или его урядников крестьяне обязаны были поставлять перевозочные средства — лошадей (podwody) и возы (powoz) и перевозить багаж короля и всей его своры (przewod), а на остановках доставлять им продукты питания (stan, stacya, stanowisko, nastawa).
Уже князь Мешко (по-русски «Медведь»), он же Мечислав I, выступает в истории как владетель огромной территории, доставшейся ему по наследству от отца Земомысла, обнимавшей земли полян, серадзян, ленчан, куявов, Мазуров, белых и чёрных хорватов в Карпатах. На западе владения этого Полянского, или польского, князя доходили до Одры, на юге они граничили с Чехией, на востоке с ятвягами и Русью, на севере с поморскими славянами (поморяне) по левой стороне Вислы и с пруссами — по правой. Однако в военном отношении Польша в это время оказалась не настолько ещё окрепшей и организованной, чтобы выдержать натиск своего мощного западного соседа — германцев, и Мешко, разбитый маркграфом Героном, наместником северо-восточной германской провинции (марки), принужден был признать ленную зависимость Польши от Германии (Оттон I). В предупреждение худших для себя последствий от возможных дальнейших нажимов на Польшу со стороны германцев он поспешил принять христианство (966) по латинскому обряду, а два года спустя, в 968 г., организовал по тем же соображениям и познанское епископство, подчинённое магдебургскому архиепископству, созданному Оттоном I для укрепления своих политических позиций в среде вновь обращённых в христианство полаб-ских славян. Угрожаемый постоянно со стороны западного соседа и недостаточно ещё обеспеченный внутри страны в обстановке напряжённой племенной борьбы, Мешко боролся за своё самосохранение, имея руки развязанными для любого маневрирования, и, заключая союзы то с немцами, то с полабскими славянами, легко изменял и тем и другим, смотря по тому, на чьей стороне в данный момент оказывалась сила и с кем ему именно в данный момент было выгоднее поддерживать союзнические отношения. Во всяком случае, он так же энергично вместе с немцами выступал против полабских славян, как не менее энергично боролся вместе со славянами же против немцев. Словом, в своей внешней политике и в международных отношениях он действовал смотря по обстоятельствам.