«Новое учение о языке» зародилось ещё в дореволюционный период, по окончательно оформилось в 20-е гг. XX в. в трудах Н.Я.Марра. Основной мыслью этого исследователя являлось утверждение о том, что генезис языков происходил не по линии лингвистического дерева, как на том настаивала классическая индоевропеистика, а, напротив, путём смешения и «скрещивания» языков. Отсюда следовало, что все народы возникали автохтонным путём (эта идея наиболее выразительно представлена в публикуемом труде Н.С.Державина). Согласно учению Н.Я.Марра, язык, культура, раса, религия и т. п. — это исторические категории, при этом культура и языки являются к тому же классовыми по своей сути.
Н.Я.Марр отрицал существование генетически этнических культур: по его мнению, существовала только «культура человечества определённых стадий развития», которая была единой по происхождению. Культурные же особенности, по мысли учёного, по своему характеру и происхождению были «не местно-национальными, а реально-классовыми» [232] Предметом исследования историков должны были быть не специфические линии развития отдельных культур, а универсальные стадии культурного развития. Это соответствовало основной идее школы М.Н.Покровского, требовавшей изучать прежде всего этапы общественного развития, общие для истории всех народов, независимо от отличий между ними. Перманентный процесс изменений первоначально единой культуры был обусловлен социально-экономическими сдвигами. Так, по мысли Н.Я.Марра, праисторические языки, которые он называл яфетическими, трансформировались в индоевропейские в результате открытия и начала широкого использования металлов[233]. В представлении Марра яфетические языки — это не отдельная этническая семья, а особый этап в развитии всех языков, соответствующий определённой ступени социально-экономического развития. Индоевропейские, тюркские, финно-угорские или другие языки возникли из яфетических языков при переходе на новую глоттогеническую стадию вследствие возникновения новых социально-экономических условий[234]. Предложенная Н.Я.Марром теория, очень слабая в научном отношении, в то же время соответствовала идеологии большевистского интернационализма с её прогнозом будущего «слияния наций». Только поддержка новой власти позволила учению Марра приобрести статус «единственно правильной революционном марксистской теории» в языкознании. Новая государственная идеология требовала культивировать не национальное, а классовое и интернациональное самосознание[235]. Совершенно созвучной этому стала «яфетическая теория», полностью отрицавшая все предшествующее языкознание.
Н.С.Державин, представлявший официальную советскую науку, безусловно, должен был взять на вооружение теорию Марра. Более того, это стало условием его вознесения на советский научный Олимп. Как отмечалось, именно благодаря поддержке академика Н.Я.Марра Державин был избран действительным членом Академии наук СССР. С Марром связывали Державина давние отношения. Ещё в 1924 г. по представлению Н.Я.Марра Державин получил должность второго заместителя директора РПБ (Русской публичной библиотеки). Ему было поручено руководство административно-хозяйтвенной и финансовой деятельностью библиотеки. Кроме того в функции учёного вошли и чисто библиотечные вопросы: участие в комплектовании иностранной периодики, выделение краевед- ческих фондов, наблюдение за славянскими фондами, руководство издательской деятельностью библиотеки и др. Занимая должность заместителя директора РПБ, Державин выступил с инициативой создания Отделения «Славика», в котором предлагал собрать издания на западнославянских и южнославянских языках. В начале 1929 г. Отделение было создано и Державин его возглавил, покинув должность заместителя директора РПБ. Но уже в сентябре 1930 г. на основании постановления Комиссии по чистке аппарата ПБ Отделение «Славика» было ликвидировано. Державин работал консультантом РПБ до июля 1931 г., когда Президиум Академии наук СССР поручил Державину организовать и возглавить Институт славяноведения в Ленинграде. Институт просуществовал только до 1934 г. В изданных Институтом славяноведения двух томах его трудов особое внимание уделялось теории Марра. Н. С.Державин в предисловии к первому тому (на первой же странице) заявлял, что «положительные достижения этого учения… в эпоху идеологического кризиса, теоретического разброда и методаюгической косности, характерных для современной филологической науки на Западе, явились действительно новой наукой». Следование ей открывает «широчайшие перспективы и возможности для новой плодотворной работы на основах марксистско-ленинской методологии»[236] Вненаучное, через государственно-партийные рычаги, продвижение «нового учения о языке» приводило к вытеснению из науки и высшей школы носителей академических традиций. В науке (причём в её высшем эшелоне) оказывались люди, быстро усвоившие некоторые простейшие положения марксистской доктрины, а также учёные старой школы, отказавшиеся от своего прошлою и объявившие себя приверженцами марксизма[237].