Таким образом фонетической связи между вент — ант и вятичи не исключает и Шахматов.
В 1926 г. этимология племенного названия ант была предметом специального рассмотрения германиста В.Брима (см. выше). Исходя из предложенного ещё Шафариком в его «Славянских древностях» (1837) толкования этого слова, Брим устанавливает ряд соответствий в индоевропейских языках для слова ант, начиная с русского ут-к-а, и из сравнительно-лексикологического анализа этого слова приходит к заключению, что оно не индоевропейское, а заимствовано из другой языковой группы, и действительно находит его в языке этрусков в значении «орёл».
Формулируя своё предположение, В.Брим пишет: «Существовала в Европе какая-то яфетическая народность, тотемом которой была птица. На основании этрусского слова antas (орёл) мы заключаем, что название птицы по звукам подходило к форме anta, а отсюда выводим племенное название antai, antes… О существовании этого имени свидетельствует позднее название страны Anthaib у Павла Диакона. От этого яфетического племени унаследовала название и та часть славян, которая выступает в истории под именем ’άνται, ’άντες, antai». «Конечно, — замечает автор, — трудно указать, какие исторические факты обусловили этот переход названия. Но вообще нельзя считать подобные случаи редкими явлениями. От кельтского “Nemeti” произошло “немцы”, от “Volcae” — “Волохи”, “Волынь” и т. д. Таким образом одна часть славянского племени, жившая когда-то в стране яфетических актов, получила по стране своё имя».
Сходное название кельтского имени Antobroges, означающее «жители Антии», первоначальное поселение которых обнимало южную Германию до Дуная, наличие у венгров собственных имён Antus, Ont, Onthus и факты топонимики, производные от *Ant, дают основание Бриму «искать страну антов где-нибудь в бассейне Дуная, может быть в южной Германии, скорее всего в Баварии»,
Изложенные выше соображения В.Брима заслуживают внимания, однако не разрешают проблемы этногенеза интересующего нас народа антов, живших далеко на восток от южной Германии. Сложившееся к VI в. лонгобардское предание, как видели мы выше, помещает «страну антов» на востоке за землею бургундов, принадлежавших к вандальской группе германских племён и занимавших некогда территорию восточной Померании, т. е. Привислянский район, заселённый впоследствии, к концу V в. н. э., славянскими племенами лехитской группы (хижане, лютичи, поморяне — кашубы). Если исходить из этого совершенно определённого показания источников, то в поисках «страны антов» нам незачем обращаться к южной Германии уже потому, что это будет не восток от бургундов, а юг или юго-запад.
Начиная с 40-х годов VII в., анты подвергаются нападениям хазар, подчинивших себе сначала славянские (антские) племена на восток от Днепра, а позже и полян на правом его берегу [29]. По теории А.А.Шахматова, усвоенной и проф. Л.Нидерле, анты под нажимом авар и хазар отступили во внутрь России на Дон и Оку, в район, где в Х-ХП вв. сидело сильное славянское племя вятичей.
Так представляла себе исторические судьбы антов старая наука, исходившая из представления об антах как об одном командном племени, игравшем господствующую роль в ряду соседних восточнославянских племён. Мы же рассматриваем антов этнографически как целый комплекс восточно-славянских племён, конкретный племенной состав которого обрисовался несколько позже, предположительно с VIII в., в том виде, как о нём говорит киевский летописец. Этот комплекс племён целиком или частично входил в антский военно-демократический союз племён, имевший во главе мощную военно-дружинную организацию, возглавлявшуюся вождём, вроде уже известного нам Божа, погибшего в 376 г., или Межамира, убитого аварами в 558 г., или, наконец, Маджака, он же Μουσωχος византийских источников («Мужик»?), упоминаемого арабским историком Масуди, убитого византийскими войсками на Дунае в 593 г.