Названные выше племена, образуя в целом русский народ, не были, конечно, отгорожены друг от друга непроходимыми стенами или строго изолированы в своих районах без каких бы то ни было
связей между собой. Процесс сложения племенных образований и языков, как мы уже знаем, испокон веков протекал именно в порядке племенных скрещений. Племенной состав русского народа, как он отражён на страницах летописи, представляет собой лишь один из этапов истории его этнографического становления. Данному этапу предшествовал длительный процесс сложения первичных племенных образований на той же территории, уходящий корнями в далёкое прошлое, исчисляемое десятками тысяч лет. Равным образом, данным этапом племенного становления и не заканчивался процесс сложения великого русского народа. Наш народ вырастал из межплеменных скрещений, растворявших предшествовавшее племенное наследие в новом племенном образовании.
Восточная Европа в VIII–X веках
«Сам термин “славянин”, как и “русский”, — замечает Н.Марр, — равным образом не вклад исторических эпох в пределах России. В формации местного славянина, конкретного русского, как, впрочем, по всей видимости, и финнов, действительное доисторическое население должно учитываться нс как источник влияния, а как творческая материальная сила формирования: оно послужило в процессе нарождения новых экономических условий, выковавших новую общественность, и нового племенного скрещения фактором образования и русских (славян) и финнов. Доисторические племена, следовательно, — по речи всё те же яфетиды, одинаково сидят в русских Костромской губ., как и в финнах, равно и в приволжских турках, получивших вместе с финнами доисторическое праурало-алтайское рождение из яфетической семьи, разумеется, — более раннее, чем индоевропейцы получили из той же доисторической этнической среды своё праиндосвропейское оформление, но конкретные народы — русский, финский и турецкий — Приволжского района можно располагать хронологически в порядке лишь событий исторического значения, но отнюдь не в смысле явлений этногеничсского характера, поскольку речь идёт о генезисе новых видов. Происхождение новых исторических видов протекало путём отнюдь не влияния, а неизбежно возникавшего, на экономической базе концентрации этнических масс, скрещения многочисленных видов доисторического типа, до нас вовсе не дошедших в совершенно чистом виде во всём обширном районе, если даже не забывать о чувашах» [38].
Прекрасную иллюстрацию этого основного положения Н.Марр приводит, между прочим, в статье «Чуваши-яфетиды на Волге». В этой статье, посвящённой вопросу о русско-финских языковых отношениях, содержится в частности интереснейший анализ слова «юг», которое имеется сейчас в финском и русском языках и ошибочно рассматривалось до последнего времени в старой этнографической и лингвистической науке как «доказательство когда-то бывшего сплошного инородческого (подразумевай — финского) населения края» [39]. Итак, племя — «это определённое скрещение ряда племён, собственно племенное образование по прггзнакам классового производства, классовое образование…» [40].
«Это построение одной из входивших в его состав производственно-социальных группировок, с которой и переносилось на всё племя её название, оно же — звуковая сигнализация магической силы, оси соответственного объединения…» [41].
Возвращаясь к племенному составу восточного славянства в VIII–X вв., как он рисуется летописью, необходимо отметить несколько фактов, подчёркиваемых летописцем. Факты эти отчасти вскрывают процесс формирования племенных образований. Это, во-первых, показание летописи о дулебах. Раньше они жили по Бугу, — говорит летописец, — где ныне живут волыняне, называвшиеся прежде бужанами. Известно, что в конце VIII или в начале IX в. дулебы выселились с правого берега р. Припяти (нынешняя Украина) на левый, в область дреговичей, т. е. на территорию нынешней Белоруссии.
Во-вторых, говоря о радимичах, которые жили между верхним течением р. Днепра и р. Сожем, т. е. в восточных районах нынешней Белоруссии, летописец дважды отмечает их ляшское происхождение. Появление выходцев с запада, радимичей, в области дреговичей А.А.Шахматов ставил в связь с распадом аварской державы (IX в.) и продвижением авар после разгрома их франками во главе с Карлом Великим и его сыном Пипином, начиная с 791 г., на северовосток и восток. В связи с этим появление племени радимичей в области дреговичей А.А. Шахматов (без всяких колебаний называющий радимичей ляшским племенем) относит к IX в. Под давлением аварского гнета тогда же ушли с Волыни за р. Припять в область дреговичей и дальше в бассейн Западной Двины и р. Великой и дулебы. На это движение дулебов с Волыни и Галиции, первоначального места их поселения, на север, в нынешнюю Белоруссию и примыкающие к ней с севера псковские районы, указывает, по А.А.Шахматову, название селений «Дулебы», с одной стороны, на Волыни и в Галиции, с другой — в Белоруссии и в б. Псковской губ.