Образуя в целом один народ — русь, все названные выше восточно-славянские племена, по летописцу, составляют и в политическом отношении одну страну — Русь или Русскую землю. «В лето 6420. Посла Олег мужа своя построит мира и положит ряд межю Грекы и Русню…»; «Мы от рода Русьского… иже посланн от Олега, великаго князя Русьского н от всех, иже суть под рукою его, светлых и велнкых князь и его великых водяр к вам, Львовн и Александру и Констянтнну…»; «Такоже и вы, Грецн, да Храните такуже любовь к князем нашим светлым Русьскым и к всем, иже суть под рукою светлаго князя нашего, несоблазньну и непреложьну вынну и во вся лета» [47].
Договор, заключённый в 911 г. (6420) киевским князем Олегом с византийским правительством, был договором двух соседних государств. Поэтому в частности и термин русин, употребляемый в этом договора, обозначал собою не этнографическую единицу, т. е. не единицу того или иного племени, но политическую единицу, т. е. субъекта, принадлежавшего к русской государственности, русского гражданина, без различия его племенной принадлежности. Равным образом и «сълы Русьскые», заключавшие в Царьграде по поручению Олега договор с византийским правительством, явились сюда не в качестве представителей того или иного племени, но в качестве полномочных представителей киевского князя, т. е. были дипломатическими представителями русского государства и русского славянского народа.
«Слышав же се Володнмер в Новегороде, ~ читаем мы в летописи, — яко Ярополк уби Олега, убоявся бежа за море; а Ярополк посадники своя посади в Новегороде, и бе володея един в Руси».
Таким образом, как до летописца Нестора, использовавшего в своём летописании предшествовавшие ему летописные труды и другие источники, так и при Несторе, термином русь обозначались все восточно-славянские племена, входившие в состав обширного славяно-русского племенного союза.
Походы и завоевания киевских князей Олега и Игоря, в частности их походы на Царьград, предпринимавшиеся ими с огромными армиями, достигавшими десятков тысяч вооружённого народа; такие же походы русов на Каспийское море в X в. (913–944 гг.); договоры Олега и Игоря с греками, которые, «ведутся исключительно от имени Руси, как народа сильного, давно оседлого на своих местах и довольно ясно определявшего свои отношения к соседям»; крупные иноземные торговые сношения, поддерживаемые русскими купцами с Константинополем, с Хазарией, с Поволжьем и далее на восток, — все это доказывает, говорит историк, «что Русь, основавшая наше государство, не была какою-нибудь отдельною дружиной или каким-то родом, который пришёл со своими князьями, призванными в Новгородскую землю для водворения порядка, но это был целый сильный народу отличавшийся предприимчивым, суровым и властолюбивым характером» [48].
Однако, даже поверхностное знакомство с договорами, заключёнными Олегом и Игорем с греками от имени Руси, делает ясным, что между Русью и Византией существовали уже и до этих договоров организованные торговые сношения, и показывает, что эти договоры заключались «на удержание и на извещение от многих лет межю Христианы (т. е. греками, Византией) и с Русью бывшюю любовь», а следовательно, показывает, что Русь существовала на Днепре и на Чёрном море задолго до второй половины IX в., т. е. до эпохи так называемого призвания варягов. Это явствует также и из двух выступлений византийского патриарха Фотия в 865 г., где о русах говорится, между прочим: «эти варвары справедливо рассвирепели за умерщвление их соплеменников и благословно требовали и ожидали кары, равной злодеянию… Их привёл к нам гнев их; но за ними, как мы видели, следовала божия милость и отвратила их набег» [49].
По свидетельству арабского писателя Хордадбе, византийский император и царь Хазарии брали десятину с русских купцов. Но Хордадбе писал в эпоху Рюрика и Аскольда. Следовательно, организованные торговые сношения Руси с припонтийскими и прикаспийскими странами существовали задолго до легендарного «призвания варягов», о котором, между прочим, ничего не знают византийские источники, как не знает о нём, в частности, и патриарх Фотий, современник этого события. Напротив, яркая характеристика, которую просвещённый византийский дипломат Фотий даёт северным варварам, росам, нахлынувшим тучею на Византию, не оставляет никакого сомнения в том, что этими варварами — росами была хорошо знакомая грекам по предшествовавшим нападениям на Константинополь славянская русь, т. е. русский народ.