Более того, еврейское государство, основанное на частной собственности, не сможет привлечь еврейский пролетариат диаспоры, который один — и лишь он — способен дать государству прочный демографический и социологический фундамент. Итак, еврейское государство, основанное на капитализме, было бы обречено на неудачу. И наоборот:
«В социалистической форме сионизм может стать достоянием всей еврейской нации… Все евреи будут заинтересованы в его успехе; ни один не останется в стороне. Мессианская надежда, всегда занимавшая главное место в сердцах евреев диаспоры, воплотится в построении государства».
Политическое бессилие евреев, лишенных родины, вместе с их мессианско-революционным потенциалом превращает сионизм, принявший форму социализма, в орудие реализации социалистической мечты в обновленном еврейском государстве. И это произойдет ранее, чем в уже существующих государствах. Ибо в еврейской действительности нет нужды в устранении существующего классово-капиталистического режима: достаточно направить процессы создания нового общества в сторону социализма. Таким образом, согласно Сыркину, еврейское государство может стать образцом социалистического строя и примером для других государств.
Так, диалектическим образом, трагедия еврейской истории превратится в краеугольный камень здания, над которым займется заря обновленного человечества:
«Таким образом, евреям дана реальная возможность впервые воплотить в жизнь социалистический идеал. Ибо они находятся в необычном положении, так как вынуждены искать себе родину, основать свою республику. Это — трагедия их исторической судьбы, но это же возлагает на них особую историческую задачу. То, что обычно является мечтою немногих, — у евреев обратится в гигантское народное движение; то, что в другом месте остается утопией, — для еврейства необходимо и неизбежно».
Исторический анализ положения евреев как «нонконформистского» меньшинства сочетается у Сыркина с трезвой оценкой практических дилемм, стоящих перед евреями в современном обществе, отличительными признаками которого являются национализм и классовый характер; понимание этих дилемм сопровождается глубоким проникновением этого мыслителя в реальные процессы построения страны, структура которых требует социалистической организации. Этим Сыркин далеко опередил современников и уже на самом раннем этапе создал основу того сионистско-социалистического замысла, который воплотился в живое дело сионизма лишь десятки лет спустя.
Глава 14
Сионистский марксизм
(Б. Ворохов)
Процесс встречи и взаимодействия социалистических идей и сионистского учения, теоретические истоки которого мы наблюдали у Сыркина, еще более углубляется с развитием революционного социалистического движения на востоке Европы в начале XX века. Многие руководители и деятели революционного движения в царской империи были еврейского происхождения; идея универсального искупления человечества, заложенная в социализме, пленила молодых еврейских интеллигентов, оставивших традиционные рамки черты оседлости и местечка, но обнаруживших, что окружающее общество закрыло перед ними двери. Присоединение к различным подпольным социалистическим течениям, существовавшим тогда в России, служило многим из этих юношей и девушек столбовой дорогой к общественной и духовной эмансипации. Социалистическая революция, считали они, не только сокрушит тиранический царский режим с его машиной угнетения, но и проложит путь к решению еврейского вопроса посредством включения молодого поколения образованных евреев в общее дело избавления человечества. Для поколения, сознательно порвавшего с остатками традиционной еврейской культуры, но отвергнутого русской, господствующей культурой, лозунг Маркса «У рабочих нет отечества» явился верным отражением их бытия — а также их мечты о мессианском Избавлении — возможно, даже в большей степени, чем для русского пролетариата, имевшего корни в национальной и исторической культуре русского народа.
Более того, наиболее крупной и развитой рабочей социалистической организацией на территории царской России конца XIX и начала XX столетия был Всеобщий еврейский рабочий союз — Бунд. Этот союз признавал специфику еврейского вопроса в экономической и культурной областях и не уклонялся от факта, что освобождение еврейских масс Восточной Европы должно быть проведено в социальных рамках, имеющих корни в еврейской исторической традиции. Поэтому Бунд уделял внимание охране и развитию культуры на языке идиш, в котором видел язык еврейской повседневной жизни, являющийся носителем (здесь заметны отклики русского народничества) проблем и трудностей еврейских масс — в отличие от русского и польского языков, усвоенных еврейскими буржуазными слоями, и иврита, символизировавшего для Бунда язык молитвы, религии, клерикализма и прошлого. Будущее бундовцы видели во включении еврейского пролетариата, сохраняющего собственные культурные рамки, в общее революционное пролетарское движение, так что и в грядущем социалистическом обществе сохранятся культурные особенности и языковое наследие евреев, точно так же, как русский, украинский и польский языки послужат центральным пунктом самоопределения нееврейских групп пролетариата в универсальных рамках всеобщей революции.