Попытка Борохова подкрепить социалистический сионизм ссылками на марксизм делается в немалой мере под влиянием таких теоретиков «австромарксизма», как Отто Бауэр, Макс Адлер и Карл Реннер, стремившихся сочетать марксистский классовый анализ с приданием значения национально-исторической дифференциации. Такой подход позволяет взглянуть на целые этнические группы как на угнетенные, нуждающиеся в национальном освобождении вместе с освобождением социальным.
В работе «Классовая борьба и национальный вопрос» Борохов утверждает, что учение Маркса признает сложность национальной дифференциации в гораздо большей мере, чем принято считать. Принципы развитого марксизма, полагает Ворохов, содержат теорию классовой борьбы; однако «в мимоходом брошенных учителями марксизма оговорках содержится теория борьбы национальной». Так, подчеркивает Ворохов, в 3-м томе «Капитала» Маркс сам свидетельствует о возможности определенного разнообразия в том, как условия производства в различных исторических обстоятельствах формируют общество. Маркс говорит, что «один и тот же экономический базис может проявляться в различной форме и в бесконечном разнообразии степеней, в зависимости от бессчетного количества разных эмпирических причин, вследствие природных условий, расовых отношений, действующих извне исторических влияний и т. п.».
Это подчеркивание элементов, смягчающих характерный для классического марксизма крайний экономический детерминизм, приводит Борохова к воззрению, утверждающему, что наряду с «вертикальным» делением общества на классы человечество делится и «горизонтально»: «Те группы, на которые разделяется человечество в зависимости от различий в условиях… производства, называются обществами, социально-экономическими «организмами» (племена, роды, народы, национальности)».
Классовая борьба всегда происходит внутри социо-национального коллектива, поэтому в любом данном историческом контексте она имеет особый характер, определяемый своей особой историей данного социо-национального коллектива.
Классовая борьба, согласно Борохову, имеет специфическое значение и форму в тех случаях, когда она переплетается с борьбой национальной. Если целая этническая группа покорена другой этнической группой, победитель навязывает побежденному обще-
ству свою классовую структуру. Пролетариат покоренного общества оказывается в двойном порабощении: классовом — по отношению к буржуазии общества поработителей и национально-языковом — по отношению к тому же обществу поработителей в целом. Представители «австромарксизма» уже признали, что порабощение угнетенных наций выражается в том, что их социальная структура распадается с исчезновением их господствующих слоев. Это произошло, например, с чешской нацией. Сходным образом излагает это и Ворохов:
«В гораздо более однородном освещении выступает национализм у народностей подавленных (= угнетенных). Эти последние всегда поставлены в ненормальные условия производственной жизни. Условия производства… ненормальны в том случае, если отсутствуют или урезаны территория и ее защитные формы — политическая самостоятельность, свобода языка и культурного развития. Такие ненормальные условия… гармонизируют интересы членов нации. Благодаря внешнему давлению, извращающему и дезорганизующему влияние условий производства, сами производственные отношения и классовая борьба стесняются в своем развитии, ибо стесняется правильное течение способа производства. Классовые антагонизмы ненормально притупляются, и с тем большей силой выступает национальная солидарность».
В этих условиях национальная борьба принимает характер освободительной борьбы угнетенных слоев против господствующих слоев угнетающего их общества:
«Помимо особых интересов каждого отдельного класса, нарушаемых гнетом извне, помимо того, что буржуазия стеснена на рынке, а пролетариат лишен свободы распоряжения своим «плацем»[37]— гнет дает себя чувствовать всем индивидам нации, и все они к тому же чувствуют и понимают, что гнет этот — национальный, исходит от чуждой нации и направлен против их национальности как таковой. Язык, например, здесь уже получает значение гораздо высшее, нежели простое средство охраны рынка; когда стеснена свобода языка, угнетенный тем сильнее к нему привязывается, как к самодовлеющей ценности. Словом, национальный вопрос для подавленного (угнетенного) народа сильно отрешается от связи с его основой, с материальными условиями производственной жизни, культурные запросы приобретают самостоятельное значение, и все члены нации заинтересованы в свободе национального самоопределения».
37
«Плац» — как объясняет Ворохов в другом месте брошюры — это рабочее место, рабочая территория.