Богатство религиозной мысли раввина Кука более чем у других сионистских мыслителей затрудняет детальный обзор его взглядов в одной краткой главе: ведь у светских теоретиков сионизма можно сравнительно легко наблюдать связь их основных теоретических принципов с предлагаемой ими практической политикой, в то время как раввин Кук посвятил свою деятельность радикальному, революционному переосмыслению самой религиозной традиции. Наполнение старых сосудов новым содержанием всегда чревато опасностью разрушить сосуды, поэтому раввину Куку пришлось померяться силами со всем богатством еврейской религиозной мысли, выкристаллизовавшейся на протяжении жизни многих поколений, и произвести эту внутреннюю революцию, не отрываясь от центрального течения религиозной традиции. Поэтому мы сможем остановиться лишь на немногих основных мотивах мировоззрения раввина Кука, имеющих прямое отношение к идейному перевороту, произведенному им в религиозной традиции и сделавшему возможной переоценку ценностей, которая превратила религиозную общественность из врага политического сионизма в одно из центральных звеньев в развитии сионистского движения*.
* По понятным политическим соображениям религиозный сионизм не подчеркивает ныне тот факт, что политический и практический сионизм был первоначально воспринят религиозным руководством чрезвычайно враждебно. Каковы бы ни были политические причины этого стремления завуалировать историческое прошлое, оно преуменьшает заслуги раввина Кука, приведшего к одному из радикальных переворотов в традиционной еврейской политической мысли. Лишь тот, кто был знаком со всей глубиной внутренней борьбы, развернувшейся в свое время между сионизмом с его светскими элементами и религиозным еврейством, может оценить размеры исторического шага, совершенного раввином Куком с целью предотвращения отрыва религиозного еврейства от сионизма, занявшего в новейшее время центральное место в еврейском самосознании. Таким образом, именно те, которые считают себя учениками раввина Кука, преуменьшают его значение — ирония, уже встречавшаяся в истории политической мысли.
Три центральных момента в мировоззрении раввина Кука касаются отношений между традиционно-религиозным мышлением и национальным сионистским движением:
а. Придание религией существенного центрального значения реальной, «земной» Стране Израиля;
б. Развитие диалектической концепции относительно связей между еврейской религией и практикой светского сионизма;
в. Придание универсального, космического значения делу еврейского возрождения в рамках религиозного мировоззрения.
Что касается первого пункта — нет, конечно, надобности вновь подчеркивать, сколь центральное и постоянное место занимала Страна Израиля в еврейском религиозном сознании; но при всей неколебимости веры в Искупление, связанное со Святой Землей, интерес к тому, что происходит в реальной, будничной стране, далеко не всегда был столь же сильным. В результате религиозные евреи могли ставить Иерусалим на первое место в своих молитвах и в то же время продолжать стремиться к укреплению своих экономических и социальных позиций в диаспоре: в сущности, они не видели коренного противоречия между пребыванием евреев в изгнании и глубокой верой в Искупление и возвращение к Сиону в «конце дней».
Раввин Кук решительно выступает против этой концепции. В его книге «Орот» («Светочи») Эрец-Исраэль — это не просто «внешнее достояние общины, средство для достижения общего единения и поддержания материального или даже духовного существования». Оторванность евреев от Эрец-Исраэль не является чем-то лишь побочным и второстепенным, позволяющим им, несмотря ни на что, жить в диаспоре жизнью, полной смысла. Согласно раввину Куку, сын Израиля может исполнять все заповеди, налагаемые на него в изгнании, и все же вследствие отрыва от Страны Израиля он не является подлинным, цельным евреем. Диаспора накладывает отрицательный отпечаток даже на те заповеди, которые, казалось бы, не связаны с Эрец-Исраэль, так что жизнь еврея за пределами своей страны ущербна и в конечном итоге лишена святости. Проявляя беспрецедентную резкость и радикализм, раввин Кук рассматривает необходимость возвращения к Сиону не как пожелание, которое сбудется в дни Искупления, а как немедленное. веление, обращенное к каждому сыну Израиля. Живущий в диаспоре пребывает в нечистоте, от которой не может очиститься, пока остается за пределами Эрец-Исраэль: