Во времена мандата Бен-Гурион боролся с подходом крайне левого сионизма, считавшего недопустимым сотрудничество с империалистической Англией. Будучи социалистом, Бен-Гурион сознавал идеологические трудности сотрудничества с Великобританией, но был убежден, что никакой иной внешний фактор не сможет оказать сионизму такую же помощь; с другой стороны, он понимал, что ревизионистская концепция Жаботинского, пытавшегося поставить сионизм в зависимость от далеко идущего и исключительного союза с британскими имперскими интересами, неосновательна, ибо британские интересы слишком сложны, чтобы их можно было с британской точки зрения базировать на особом отношении к сионизму. Для Бен-Гуриона сотрудничество с Англией было не идеологическим, а прагматическим, что нашло свое крайнее выражение в начале Второй мировой войны, когда он сказал, что следует продолжать борьбу против Белой книги, как будто нет войны с Гитлером, и воевать — вместе с Британией — против Гитлера, как будто нет борьбы против Белой книги. Менее трезвые и более перегруженные идеологией головы были не способны на такую сложную стратегию. В статье «К нашим счетам с англичанами» (1936) Бен-Гурион постарался прагматически оправдать сотрудничество с Англией, не уклоняясь от его ограничений:
«Англия допустила в страну триста пятьдесят тысяч евреев. Она построила Хайфский порт, и Хайфа превратилась в город с еврейским большинством. Она построила дороги между еврейскими поселениями, и она же поддерживала — правда, в недостаточной мере — еврейскую промышленность. Англичане — не нация ангелов, и я знаю об ужасных вещах, творившихся англичанами в Ирландии и других местах; но англичане совершили и много хороших дел в странах, находящихся под их властью. Это великий народ, обладающий богатой культурой, а не народ угнетателей и грабителей. И англичане причинили нам не только зло. Они признали наше историческое право на эту страну — признали первыми, провозгласили наш язык официальным языком, сделали возможной значительную иммиграцию, и если сводить счеты — пусть это будет счет справедливый».
Подобным же образом пытается Бен-Гурион сформулировать отношения Израиля с Соединенными Штатами после создания государства. Здесь также проявляется его трезвый прагматизм, так как он отвергает, с одной стороны, идеологический антиамериканизм партии Мапай того времени, не соблазняясь в то же время надеждой, что можно прийти к полному сотрудничеству с США. В отличие от тех, кто пытался доказать — в его время и после, — что интересы Израиля и Соединенных Штатов могут в точности совпадать и что США не найти на Ближнем Востоке союзника лучшего, чем Израиль, Бен-Гурион уже в начале 50-х годов развил систему взглядов относительно необходимости признать факт широкого сотрудничества с Америкой, но также и ограниченные возможности этого сотрудничества. Он обращал внимание и на то, что порой необходимо ходатайство общественного мнения в США, чтобы подтолкнуть американское правительство к поддержке Израиля. Бен-Гурион излагает свое мнение в очерке под названием «Наша внешняя политика» (1951), и каждый, кто разбирается в проблеме, знает, насколько верны его слова и поныне:
«Помощь американского правительства Израилю — это плод симпатий американского народа, и, только умея поддерживать дружественные отношения и доверие между нами и американским народом, мы сможем в большей или меньшей мере полагаться на помощь американского правительства.
Но я хочу предостеречь от иллюзий: если мы и добились в последние годы больших достижений в этой области — достижений как политических, так и материальных, — не следует обольщаться, что Америка отождествляет или будет отождествлять в будущем свои интересы с интересами государства Израиль. Нет государства, отождествляющего себя с другим государством, так как нет полной общности интересов между великой и богатой мировой державой Нового Света и маленькой бедной нацией в отдаленном уголке Ближнего Востока, и так же, как Америка не солидаризируется с нами полностью, так и мы не солидаризируемся с Америкой. Америка не обязалась и не обязуется стоять на нашей стороне во всем, что бы мы ни сделали и чего бы мы ни пожелали. У Соединенных Штатов есть собственные соображения, причем иногда они не совпадают с нашими соображениями, а иногда и противоречат им. Да и у нас есть собственные соображения. Они не обязаны противоречить американским соображениям, но не обязаны и совпадать с ними.