В результате Гесс видит яснее, чем многие другие представители его поколения, факт зарождения юдофобского расизма, особенно в Германии. Именно потому, что отправной точкой Гесса является не связанный с религией мир, он в числе первых осознал, что в период эмансипации и секуляризации происходит переход от прежних христианских антиеврейс-ких настроений к новому, национальному, расистскому юдофобству, то есть к современному антисемитизму. Хотя эти явления были еще в зародыше, Гесс уже в 1862 году сумел разглядеть опасность этого нового антисемитизма в Германии, так что его слова на эту тему звучат в немалой мере как пророчество.
Из взглядов Гесса на еврейский вопрос как на вопрос национальный вытекает и его критика реформистского движения в немецком еврействе. Основное обвинение, бросаемое им реформистам, весьма просто: реформистское течение отрицает еврейство как нацию, рассматривая его исключительно в рамках религиозных понятий; оно хочет превратить иудаизм в нечто вроде христианского протестантизма с иудаистским оттенком и этим выхолащивает историческую сущность иудаизма. Гесса не просто волнуют религиозные вопросы, и его спор с реформизмом ведется не по поводу либерализации религии. Он имеет в виду искажение исторического сознания еврейского народа, который реформистское движение укладывает на чуждое ему прокрустово ложе, и значительная часть книги «Рим и Иерусалим» стремится показать неоправданность надежды на долгосрочное решение проблем, если оно основано на религиозной эмансипации в ситуации, характеризуемой подъемом национальных движений. В этом вопросе Гесс близок к концепции Греца, и их переписка свидетельствует о глубокой духовной связи.
Решение, предлагаемое Гессом, — это создание социалистической еврейской республики в Эрец-Исраэль. По его мнению, евреи смогут помочь самим себе только в случае, если еврейский пролетариат пустит корни в рамках национального еврейского общества.
Итак, Гесс сознает, что евреи, которые поселятся в Палестине, выйдут не из средних классов и сословий западного еврейства. Не еврейская буржуазия Центральной и Западной Европы станет социальной основой еврейского социалистического общества Эрец-Исраэль. Согласно Гессу, еврейская республика в Эрец-Исраэль послужит ответом на трудное положение еврейских масс Восточной Европы и мусульманского мира. Понимание Гессом того, что две эти обширные группы — еврейство Восточной Европы и еврейство собственно «Востока» — явятся базой заселения Эрец-Исраэль, чрезвычайно важно для понимания того, каким ожидал Гесс увидеть еврейское национальное общество, которое возникнет в Палестине.
Социалистическая республика в Эрец-Исраэль будет зиждиться на общественном владении землей и средствами производства; не будет частной собственности на средства производства, а само производство будет организовано на кооперативных и коллективных началах. Одним из интересных элементов книги Гесса является его попытка, иногда довольно натянутая, интерпретировать историю еврейского народа в квазисоциалистических понятиях — метод, широко принятый впоследствии в сионистском рабочем движении, причем Гесс оказался здесь первым. Так, Гесс видит протосоциалистический элемент в традиционном еврейском общественном укладе. Христианство, согласно Гессу, индивидуалистично, и поэтому именно христианское общество породило капитализм (как далеки эти слова Гесса от его же высказываний в сочинении «О капитале»!); еврейство же, наоборот, основывается на семье, то есть единице, построенной на общественной солидарности. Более того, в нееврейском обществе, как языческом, так и христианском, центральной фигурой является мужчина, в еврействе же выделяется образ женщины (жены) и матери. Поэтому, если качества, поднимаемые на щит в нееврейском обществе, — это агрессивные начала, сосредоточенные в образе мужчины или отца, то специфически еврейские качества — любовь, терпение, готовность помочь ближнему и понять его — это свойства, связанные с еврейской матерью. Смешивая слова из разных языков, Гесс говорит, что «любая еврейская мать — это Матерь Страждущая» (Mater dolorosa)[9].
Все еврейские законы, связанные с субботой, субботним и юбилейным годами, Гесс объясняет в социалистических понятиях; он идет дальше, называя Закон Моисеев «социал-демократическим». Более того, Гесс расширяет буквальное значение сказанного в «Пиркей Авот»: «Если говорят: мое — мое, а твое — твое, — это правило посредственности, а некоторые полагают, что это — свойство Содома»; из этого высказывания, утверждает Гесс, можно сделать вывод, что еврейский уклад всегда с подозрительностью относился к индивидуализму, основанному на частной собственности.