Итак, предложенное Гессом решение — образование еврейского государства в Эрец-Исраэль — прекрасно сочетается с его социалистическим мировоззрением. Мы находим здесь не противоречие социализму, а воплощение идеи социалистического освобождения с учетом особенностей еврейского бытия.
Глава 5
Между традицией и современностью
(рабби И.Х. Алкалаи и рабби Ц.Г. Калишер)
Мы показали, как светское просвещение ставит новые проблемы самоопределения именно перед представителями первого и второго поколений эмансипации. Их поиски ведут порою к новому определению исторического еврейского Я в понятиях национализма, присущих XIX веку. Результаты анализа указывают на то, что новое еврейское национальное сознание, впоследствии названное сионизмом, представляет собой одно из диалектических последствий самого процесса эмансипации. В качестве такового оно революционно с точки зрения еврейской истории и ее традиционных путей. Однако в тот же период и в среде ортодоксально-религиозной обнаруживается новое отношение к вопросу возвращения в Сион.
В религиозном мышлении XIX века по-прежнему доминирует традиционное еврейское течение, сочетающее страстное ожидание Мессии и веру в Избавление с неверием в осуществимость этого избавления человеческими усилиями. С этой точки зрения религиозная традиция XIX века является продолжением того, что характеризовало пути еврейского нормативного мышления предыдущих поколений. Однако и среди раввинов середины XIX века мы видим по меньшей мере две фигуры, которые под влиянием процессов формирования единого национального движения способствовали отходу с позиций пассивного ожидания Избавления.
Один из них — представитель сефардского еврейства, рабби Иехуда Хай Алкалаи, а другой — ашкеназский еврей рабби Цви Гирш Калишер. Оба они внесли новый, более практический и «мирской» элемент в традиционное ожидание Избавления.
Важно подчеркнуть, что, хотя взгляды Алкалаи и Калишера с точки зрения их внутреннего содержания составляли звено в цепи традиционно-религиозных представлений об Избавлении, элементы активного подхода, появляющиеся в их учении, без сомнения, связаны с реальным политико-социальным контекстом нееврейской среды, в которой оба они находились, среды, налагавшей свой отпечаток на жизнь и положение проживавших в соответствующих районах евреев. Характерно, что оба они — каждый в своей общине и своем окружении — жили и действовали в районах столкновения различных национальных движений, где евреев ставили порой перед дилеммой — к которому из враждующих лагерей примкнуть.
Рабби Иехуда Хай Алкалаи (1796–1878) родился в городе Сараево, находившемся тогда на территории Османской империи, а в 1825 году был приглашен занять место раввина города Землина (ныне Земун) в Сербии. В дни его юности грекам удалось сбросить турецкое иго, получила независимость и Сербия. На всем протяжении XIX века Балканский полуостров и соседние с ним районы были ареной национальных и религиозных конфликтов. Здесь сталкивались национальные движения сербов и хорватов, греков, болгар и румын, а также христианского и мусульманского населения, сосуществовавших в условиях немецкой и венгерской колонизации, причем как Османская, так и Австро-Венгерская империя Габсбургов преследовали свои гегемонистские интересы в этом разнородном изменчивом мире, где национальное начало все усиливалось. Что касается евреев, район деятельности Алкалаи также был пограничным: здесь соприкасались сефарды и ашкеназы.
В подобном же пограничном, многонациональном районе и приблизительно в то же время действовал рабби Цви Гирш Калишер (1795–1874). Он родился в Познанском воеводстве на западе Польши, отошедшем к Пруссии с разделом Польши и вторично — после наполеоновских войн. Большинство населения района говорило по-польски, немецкий же был языком господствующего меньшинства. В течение всего этого периода прусские власти неоднократно предпринимали попытки причислить евреев, говорящих на идише, к немецкоязычной группе населения, исходя из общего происхождения этих языков. Эти попытки привели к напряженности в отношениях между польским и еврейским населением и воспринимались со смешанным чувством в среде самой еврейской общины, хотя в целом в ней наблюдалась тенденция к принятию немецкого языка и культуры. Предпринятые поляками в середине XIX века попытки восстания вновь поставили евреев в двусмысленное положение в том, что касалось политической и языково-культурной принадлежности. Неудивительно, что именно в этом «буферном» районе под нажимом с той и с другой стороны — районе, где сталкивалось также немецкое еврейство, прошедшее процесс эмансипации, с более традиционным восточноевропейским еврейством польских областей, — проблемы осознания политической принадлежности стали для еврейского населения весьма злободневными. Как отмечалось выше, Грец происходил из того же района.