Я думаю, что гнет везде имеется, но, проявляясь в высших, зажиточных слоях евреев только как неприятность, он в средних слоях общества уже выражается тяжелым, глухим стеснением, а в низших слоях есть уже не что иное, как только отчаяние, бьющее в глаза своей наготой. Во всяком случае, как ни проявлялся бы этот гнет в различных слоях общества, он везде оканчивается одним и тем же, сливаясь в общий крик берлинцев: «Долой евреев!» Я постараюсь поэтому сформулировать еврейский вопрос в самых сжатых и самых ясных выражениях: должны ли мы уже уйти? И куда? Или мы можем оставаться? И как долго? Остановлюсь прежде всего на втором вопросе: можем ли мы надеяться на лучшие веяния, набраться терпения и с Божьей помощью ждать, что цари и народы на земле смилостивятся над нами? К несчастью, я должен ответить, что нет никакой надежды. А почему? Да потому, что цари, если бы даже мы были близки их сердцу, как и остальные граждане, не могут нас защитить. Они только усилят ненависть к евреям, если окажут последним слишком много предпочтения, хотя бы под этим «слишком» нужно было разуметь значительно меньшее, чем то, на что имеет право всякий обыкновенный гражданин или всякий народ.
Все народы, у которых живут евреи, — явные или замаскированные антисемиты.
Обыкновенно толпа не имеет никакого понятия об историческом развитии, да она и не может его иметь; она не знает, что европейские народности платятся теперь за грехи средних веков, что мы теперь являемся тем, чем сделало нас гетто, что мы приобрели особенную способность к денежным операциям только потому, что нас оттеснили к ним; она не знает, что и теперь повторяется то же самое: что нас оттесняют к денежным операциям или, выражаясь специальным термином, опять толкают на биржу, закрывая пред нами все другие пути. Но наше присутствие на бирже, наши торговые операции опять-таки служат мишенью для новых нападок, новым источником для ненависти. К тому же мы неутомимы и производим средний интеллигентный класс, которому нет никакого исхода и который поэтому является таким же опасным элементом для общества, как возрастающие капиталы. Образованные, но неимущие евреи теперь все становятся в ряды социализма, и социальная борьба, во всяком случае, должна теперь отразиться на наших же спинах, ибо мы как в социалистическом, так и в капиталистическом лагере занимаем очень видное место.
Новейшие попытки, предпринятые для разрешения еврейского вопроса
Искусственные приемы, которые применялись до сего времени для улучшения и изменения несчастного и бедственного положения евреев, были или незначительны, как, например, эмиграция и колонизация их в различных странах, или ложно понимаемы, как, например, попытки превратить их в крестьян на полях их теперешней родины, то есть в местах их постоянного жительства. И чего мы в самом деле достигнем, если какой-нибудь тысяче евреев дадим другое положение, переведем в другую страну? Либо эта тысяча погибнет, или, если она начнет процветать, то во всей своей силе встанет антисемитизм со всеми своими средствами. К тому же мы уже раньше говорили обо всех этих попытках, практиковавшихся и практикующихся до сих пор, — переселять бедных евреев в другие страны. Эмиграция, во всяком случае, неудовлетворительна и бесцельна, если не прямо противна цели; и благодаря этим приемам разрешение интересующего нас вопроса только тормозится, затягивается и, может быть, даже затрудняется.