Наконец, стоит отдельно выразить мысли по поводу якобы «золотого стандарта» научного подхода, который зачастую противопоставляют наблюдению. Суть РКИ в том и заключается, что людей распределяют в экспериментальную и контрольную группу случайно, однако в разговорах об этом эмпирическом подходе зачастую умалчивается, что отнюдь не каждый желает случайным образом оказаться в контрольной группе – особенно если представители экспериментальной группы, например, получат лекарство, способное помочь в борьбе с болезнью. «Хорошо, – может ответить желающий поучаствовать в эксперименте. – Если меня распределят не в контрольную, а в экспериментальную группу, я соглашусь». Однако в таком случае его просто не включат в список испытуемых: участники должны осознавать, что распределять по группам их будут не глядя, и быть готовыми к любому из двух исходов.
Это значит, что подобные испытания и, как следствие, выводы специалистов в большинстве своем имеют не настолько уж и широкий охват: если человек не готов мириться с тем, что его могут отправить в контрольную группу, от РКИ он зачастую отказывается. Кроме того, люди пугающе часто покидают эксперимент до его завершения. Естественно, это значит, что, например, лекарство, которое подействовало на участников экспериментальной группы, отнюдь не обязательно поможет широкому кругу людей. В конце концов, в первых клинических испытаниях многие бы участвовать не согласились. Следовательно, лечение, на которое согласились участники РКИ, вряд ли непременно вызовет доверие у широкой общественности. В некоторых случаях обобщения, к которым прибегают по итогам таких испытаний, относительно безвредны, однако порой они могут обернуться настоящей бедой. Таким образом, экспериментальные исследования явно не дотягивают до «золотого» стандарта; здесь лучше подойдет слово «серебряный». Однако наша цель не в том, чтобы вышвырнуть РКИ прочь вместе с их экспериментальными пожитками. Мы лишь хотели разъяснить: если кому-то вдруг захочется презрительно отозваться об исследованиях, основанных на наблюдении, то пусть он сначала хорошенько подумает.
Естественно, ученые, занимающиеся наблюдением, замечают недостатки в полученных данных лишь тогда, когда начинают их анализировать. Например, исследователи человеческого развития, в число которых входим и мы, не спешат, собрав необходимые данные, выстраивать прямые связи между детским опытом, влиянием среды или поведением в раннем возрасте – и дальнейшей жизнью. Всем следует знать, что корреляция – статистическое соотношение – не обязательно указывает на причинно-следственную связь. Например, людей, которые в юности употребляли марихуану, в зрелости часто подводит ум, однако это не означает, что одно напрямую связано с другим. Мы прекрасно понимаем, что наблюдения, которые мы ведем, не позволяют устанавливать надежные причинно-следственные связи, однако мы твердо намерены убедить читателей в том, что заключения, к которым мы приходим, в высшей мере приближены к истине. Вообще, читатели со временем обнаружат, что мы постоянно оспариваем собственные находки и заключения, к которым эти находки приводят, после чего предлагаем и эмпирически проверяем иные объяснения выявленных закономерностей. Только если после проверки выяснятся, что иные обстоятельства здесь ни при чем, мы осмеливаемся на в той или иной мере уверенные заявления. По правде говоря, мы написали эту книгу в том числе и затем, чтобы показать, насколько мы придирчивы в своем подходе, тем самым обозначив, насколько ценны данные о человеческом развитии, полученные в ходе наблюдения, и объяснить, как благодаря этим сведениям возможно грамотно предотвращать или устранять трудности в развитии и/или улучшать жизнь людей, а также обучать навыкам вмешательства соответствующих специалистов.
Проспективное или ретроспективное исследование?
Три исследования, о которых говорится в этой книге, объединяет не только то, что все они основаны на наблюдении, но и то, что они проспективные. Что это значит? Ключевое слово здесь – «проспективный», противоположное слову «ретроспективный». В ходе ретроспективных исследований человеческого развития оценивается нынешнее состояние участника, после чего собранные сведения – не важно, идет речь о ребенке, подростке или взрослом, – пытаются связать с чем-то, что он испытывал, переживал или делал в прошлом, причем на основе его воспоминаний. Ретроспективным было недавнее исследование, посвященное неблагоприятному детскому опыту (ACEs – от англ. adverse childhood experiences), такому как насилие или наркотическая зависимость родителя. В ходе этого исследования терапевты пытались понять, почему в зрелом возрасте люди сталкиваются с теми или иными заболеваниями. Взрослые участники по большей части вспоминали о своем детском опыте – о том, что было десять, двадцать или тридцать лет назад. В таких исследованиях возможные причины явлений, связанных с общественной жизнью, психическим состоянием, умственной деятельностью или даже физическим здоровьем человека, изучаются не тогда, когда они возникают; такие исследования основаны на отчетах «с оглядкой в прошлое», в котором (предположительно) происходили те или иные события. Если же исследование (совсем как те, что представлены в этой книге) проспективное, то, наоборот, определенный опыт, переживания и поступки оцениваются учеными тогда (или близко к тому времени), когда они действительно происходят в жизни участника. Это позволяет исследователям, в число которых входим и мы, связывать между собой первопричины и влияющие на развитие обстоятельства с грядущими исходами. По правде говоря, исследование оттого и называется лонгитюдным, что за участниками следят долгое время.