Кстати, потомки каторжников за века сильно изменились и зауважали правосудие – иногда слишком. Недавно австралийский суд потребовал от одной фирмы возместить ее сотруднику все расходы на лечение травмы, полученной на рабочем месте, обосновав это тем, что работа была чрезвычайно скучной. Бедняга вывихнул при зевке челюсть.
Но вернемся в прошлое. В средневековой Флоренции придумали потрясающее наказание – пожизненную запись преступников в дворяне. Дело в том, что там правами обладали только простолюдины – республика ведь! Так что эта кара была пожизненным лишением всех политических прав. Впрочем, эту идею у нас уже испробовали, а толку было мало. Как и от всех прочих, ибо «законы создаются для того, чтобы их нарушать». Правда, в Англии существует закон, введенный в XIV веке и до настоящего времени не нарушенный. Слегка иронически, но не без аллегорий он носит название «Золотой закон». Он запрещает изготавливать золото из неблагородных металлов. Пока никто не нарушал. Даже у нас, где этот закон не действует.
Впрочем, английские средневековые законы выделялись своим зверством даже по тем временам. Особенно строгой была кара за государственную измену. Так, в 1540 году на Тауэр-хилле казнили некоего лорда Уолтера Хэнгерфорда за «государственную измену мужеложства». А годом позже Генрих VIII принял статут, в котором предусматривалась смертная казнь за государственную измену… сумасшедших! Правда, и в СССР некоторых лиц, подозреваемых в государственной измене, включали в эту категорию, но хоть голов не рубили! Впрочем, и в современной Англии сумасшедших лишают права голоса наряду с преступниками. Интересно то, что есть и третья категория лишенцев – члены палаты лордов. Не иначе как у флорентийцев собезьянничали. Да и сходство с советскими законами было более многообразным. Генрих VIII казнил свою жену Анну Болейн и ее брата, обвинив, помимо многого прочего, еще и в насмешках над сочиняемыми королем пьесами. Все-таки есть прогресс – за насмешки над «Малой землей» у нас головы рубить как-то не было принято, а то что бы сейчас у многих болело?
Зато в России карательные меры даже обогащали язык. Очаровательная манера загонять подследственным иголки под ногти породила идиому «узнать всю подноготную», избиение пытаемых горящими березовыми вениками – выражение «до новых веников не забудет». А «подлинная правда» раньше была показаниями, даваемыми после порки специальным кнутом – «длинником». Вы говорите, что зато на Западе свобода? Да там «Наказ» Екатерины II сожгли в Париже на площади рукой палача (Екатерина, кстати, этим своим вольнодумством очень гордилась). В той же Франции, между прочим, одному из образованнейших гуманистов XVI века Пьеру Раме, написавшему две книги, в которых крайне убедительно критиковалась схоластическая логика Сорбонны, запретили дискутировать с Сорбонной, читать философские и логические сочинения и даже – хотите верьте, хотите нет – читать свои собственные книги! Чтоб не вычитал чего вредного, чего раньше не знал.
Ну а главная кара на Руси была почти такая же, как в Англии, только называлась не Австралия, а Сибирь. Чему удивляться – в Сибирь ссылал своих провинившихся батыров еще Чингисхан! А что же было делать с сибиряками? И это придумали – ссылали их в Сочи. Ссыльный Одоевский, к примеру, там умер – именно от ужасного климата, от которого даже дома рассыпались в два-три года. Собственно, в Сочи и сейчас масса больных, особенно в санаториях… А декабрист Дмитрий Завалишин, который, будучи выслан на поселение в Сибирь, прославился сатирическими статьями против губернатора Восточной Сибири Муравьева-Амурского, был подвергнут за эти статьи редчайшему наказанию – высылке из Сибири в Европейскую часть России. Впрочем, именно там, рядом со столицей, находилась и Петропавловская крепость, построенная, по словам тогдашних остряков, русскими против русских, и Шлиссельбург, до которого перо доводило так же верно, как язык до Киева. А еще в России более трех веков ссылали бродяг в город Севск. Находился он в Комаринской волости, и поэтому комаринский мужик уже по определению был для слушателей известной песни сукиным сыном. Потом нравы смягчились и Пушкина за его многочисленные прегрешения сослали в Одессу. Если эта тенденция сохранится, в будущем провинившихся поэтов будут ссылать исключительно в Ниццу и Пальма-де-Мальорку.
А всегда ли стоит так уж строго наказывать преступников? Не строгость, а неотвратимость наказания влияет на уровень преступности. Преступление не окупается – во всяком случае, в относительно цивилизованных странах. Участники знаменитого Великого ограбления, имевшего место быть в Британии в начале 60-х, украли массу денег, но и сроки получили впечатляющие. Кто-то не поленился подсчитать, что их средний дневной заработок в результате всех этих хлопот даже не дополз до уровня заработка неквалифицированного рабочего, а условия жизни даже в британской тюрьме хуже, чем на свободе. Вот в Бордо, например, некто трижды грабил магазин готового женского платья, но осудили его как за одно ограбление, – просто жена, которой он приносил добычу, дважды требовала обменять не подошедшие ей тряпки на более модный фасон. Не достаточно ли в качестве наказания такой жены?