Встав и еще немного пошатываясь, мужчина постоял пару секунд, а затем, оттеснив вставшую Тору, резко открыл дверь и вышел на веранду. Во всех его движениях сквозила недюжинная физическая сила, но в этот момент, видимо, силы снова чуть не оставили его – взглянув вокруг, он пошатнулся и схватился за голову с таким выражением лица, словно не теплый океан был вокруг него, а черти со сковородками. Так и держа голову в руках, он со стоном помотал ею с видом человека, который никак не может примириться с тем, что случилось.
- Значит так… так вот значит… - выражение отчаяния на его лице стало таким, будто он сейчас расплачется или закричит. – Значит всё, всё…
Тора просто стояла рядом, не решаясь вмешиваться. Медицинская помощь вряд ли ему была нужна – такой здоровяк сам кому хочешь поможет… все же какой странный у него вид! Тора невольно улыбнулась, рассматривая его болтающийся член и яички, которые он время от времени хватал и совершенно непосредственно теребил. Все же что у него со ртом?
Наконец мужчина перестал носиться по веранде, как-то сдулся весь, подошел к бортику и замер, молча пялясь вдаль на океан. Небольшие волны ударяли о сваи – начался прилив, и коттедж завис над водой, словно отрезанный от всего мира. От каждого толчка воды по дому и по веранде проходила мелкая дрожь. Крупная черепаха неторопливо поднялась из глубины, фыркнула, развернулась к ним попой и снова ушла вниз. Выскочила стайка мелкого тунца, блестя яркими спинками и играя в чехарду. И так же мгновенно исчезла, как появилась. Порыв ветра принес на секунду с берега едва слышные детские крики. Мужчина стоял, и Тора стояла – без движений и без слов. Интересно - он вообще-то помнит хоть о том, что она тут – за его спиной?? И сколько они так будут стоять?
Тора преодолела нерешительность и сделала шаг, другой. Мужчина не шевелился. Она подошла к нему вплотную. Помня о чувстве странной опасности, она немного помедлила, прежде чем прикоснуться к нему, затем положила руку ему на плечо. Мужчина заметно вздрогнул, но не обернулся. Тогда Тора решительно отодвинула его от бортика, отцепила его руку от поручня и пролезла прямо перед ним. Мужчина поднял лицо, словно рассматривая облака, но Тора тоже была девочка упрямая – встав на носочки и обхватив обеими руками его голову, она с силой потянула ее к себе, чуть не повиснув на нем. Силы в нем было столько, что он наверное мог и дальше так стоять с поднятой головой, на которой висела Тора – довольно мускулистая и упитанная, надо сказать, девочка. Но он уступил, мягко положил свои ладони на ее бедра, и впервые их взгляды встретились без суеты и мельтешения. Странный взгляд… в нем словно и первобытная дикость, и в то же время и ум, и нежность. Но Тора не анализировала свои впечатления – ей было не до этого – она с изумлением смотрела на его мокрое лицо, и не сразу поняла, что мокрое оно - от слез.
Лучшее, что придумала Тора в данной ситуации – оставить незнакомца в покое и вообще выкинуть его из головы до поры до времени. Витая лесенка вела из прихожей на крышу, где она и примостилась на подушках. Активировала голографический монитор, минимизировала экран, включила бюллетень Эксперимента – пусть висит в сторонке, мигает – пока, как и следовало ожидать, никакой информации нет, кроме объявления о том, что Эксперимент начался. Внизу слева – число тех, кто как и она подключилась к бюллетеню – сотни тысяч! Ревность кольнула ее – ведь она могла бы быть фактически в самом центре внимания такого огромного количества людей, ведь все дайверы точно тут, и ежи, и коммандос, и Совет – да вообще все, кто на переднем крае… а вдруг ей посчастливилось бы сделать что-то особенно важное… возник образ Торы, в сиянии славы рассказывающая восхищенным слушателям… на этом месте фантазия получила пинок под хвост и исчезла – поощрять чувство собственной важности, да еще и ревность – это атавизм. Насколько велика доля инерции в этой попытке испытать довольство от своей важности, и какова доля именно желания испытывать такие восприятия? Ну вот кстати это и есть часть того мусора, с которым Тора и не хотела соваться туда… слава первооткрывателей достанется другим – всегда помнят только первого – вот эта мысль-гнойник, почерпнутая ею в «богатом наследстве» своих родственников, с которыми она жила в детстве… ну почему ей не повезло родиться у интересных, живых людей… жалость к себе, твою мать! Так вот оно и происходит – одно омраченное восприятие цепляется за другое. Тора бодро устранила и эту хрень, впрыгнув в симпатию к дайверам, к Нортону, Фоссе, мордам Земли – и сразу же вспыхнула ясность – какое это чудовищное отравление – испытывать чувство собственной важности, ревность, жалость к себе! Если после устранения негативных эмоций не возникает восторга от чувства свободы от них – значит устранение небезупречное, это факт.
Тора пометила в дневнике эту мысль и глянула в проем лесенки – мужчина зашел внутрь коттеджа и бродил по прихожей туда-сюда. Вид у него все-таки смешной:) – голая попа и член, красивая кстати попа…
Спустя несколько минут ступеньки заскрипели под его ногами. Тора сделала вид, что занята своими делами и не обращает на него внимания, но ее осторожные поглядывания в его сторону не остались незамеченными.
- Я – Вайу, а ты? – голос был с хрипотцой, и темп речи совсем немного замедленный, но достаточно для того, чтобы создавалось впечатление человека, говорящего на не слишком хорошо знакомом ему языке.
- Тора…
Вайу выглядел как-то не слишком естественно, даже смущенно. Может, он неловко чувствует себя с голым членом? Если он из Нижних Территорий, то вполне мог стесняться обнаженного тела – Тора слышала, что люди, живущие там, не принимают новых законов, и подчиняются им лишь из страха. Там распространены и ревность, и ненависть, и тоска и прочий мусор. Историки – частые гости в тех местах, хотя местные их и не любят… а кого они любят?.. Согласно закону, любой ребенок, рожденный на Нижних Территориях, отнимается у родителей и передается на воспитание в одну из общин в зависимости от предполагаемых наклонностей, способностей и предпочтений ребенка. Естественно, по мере того, как ребенок вырастает, он – как и все остальные современные дети – имеет полное право менять места обитания. Несколько раз вспыхивали бунты в связи с тем, что родители отказывались отдавать своих детей – это, видите ли, их собственность… Ну с подобными взглядами на жизнь они сами могут жить сколько им угодно на своей территории, но отдавать им на съедение, изнасилование и уродование детей? Это исключено. Несколько раз приходилось применять оружие, последний раз совсем незадолго до рождения Торы – это была последняя локальная война – впрочем, назвать войной это столкновение вряд ли уместно – особенно на фоне тех страшных сражений, что опустошили Землю.
Конечно, любой закон нарушается при первой возможности среди тех варваров, и несомненно – множество детей скрывается ими, и последующая судьба их, как правило, плачевна – получив в первые год-два мощное отравление концепциями, негативными эмоциями, они с большим трудом входят в жизнь свободных людей, а порой выбирают вернуться в Нижние Территории и живут там. Ну, каждому свое. На самом деле население варваров пополняется в том числе и за счет тех, кто был рожден среди свободных, и это не такое уж и редкое событие.
Так может он оттуда? Тогда понятно его смущение, ведь чувство стыда – одно из тех, что в самом раннем детстве накрепко впрессовывается в том мире.
- Хочешь – поищем тебе штаны, я могу на лодке съездить на остров и…
- Штаны? – Вайу явно был удивлен? – Нет, мне не надо. Зачем?
- Ну… я подумала, что ты стесняешься.
- В общем…, - Вайу задумался на несколько секунд, - да, стеснение есть, но ты оставайся так.
Ответ Вайу не показался Торе осмысленным, но она не стала уточнять, в конце концов сейчас у него, видимо, не такое состояние, чтобы выражаться ясно.
- Если хочешь есть, пить…
- Да!
- … в холодильнике, в шкафу- ищи сам, бери что хочешь. У вас там наверное не принято брать что хочешь? – закинула удочку Тора.
- У нас! – Вайу громко хмыкнул. – У нас… нет, у нас люди дикие…
Ну точно, он оттуда. Но почему он тут оказался? Довольно странное для него место.
- А кто тебя сюда привез? Зачем? Почему ты выбрал жить среди варваров? Почему приехал сюда от них? – Тора рассмеялась. – Слишком много вопросов. Ты давай ешь и заодно рассказывай.