Надя часто поглядывала в телескоп на голубую планету. Пока не время, но, закончив съемку, она обязательно облетит ее и проведет картографирование. Кстати, нужно придумать ей название. Это право и обязанность открывателя. Первое, что пришло в голову: «Букин», — и сразу слегка кольнуло в груди. Вспомнилось.
Автобус стремительно скользил по гладкому шоссе. Двадцать пять выпускников Космического Навигационного Училища следовали в Центр Управления Космических Перевозок. Сдан последний экзамен. Впереди распределение и работа на межпланетных трассах. Непривычная тишина царила в салоне. Ни шуток, ни смеха.
Надя смотрела на пробегающие мимо окон деревья пригородного леса и размышляла. Исключительно о бренности бытия. В отличие от большинства сокурсников, которым предстояла работа пилотами на космических линиях, ей была уготована иная участь. Девчат обычно направляли на диспетчерскую работу. Стоило три года учиться на навигатора, чтобы застрять где-нибудь на орбитальной станции? Прощай мечты о дальних звездах!
Надежда подавила вздох. Предстоящее распределение — по сути дела и не распределение, а просто назначение. Стандартная процедура. Соберут зачетки и отнесут в комнату, где заседает комиссия — начальники управлений и служб Центра. Комиссия просмотрит зачетки, посовещается часа три, — каждый будет убеждать, что в его ведомстве нужны обязательно парни и обязательно с самыми высокими оценками. Наконец они договорятся, а всех девчат заберет начальник диспетчерской службы. Закончится все построением. Перед строем зачитают приказ об окончании училища, вручат направления и отпустят на две недели отдыхать перед началом работы.
Теперь уже Надя не сдерживалась и вздохнула так тоскливо и протяжно, что дремавший в соседнем кресле Костя Букин покосился на нее, приоткрыв левый глаз. Спасибо Косте. Ни о чем не спросил. Понимает.
Машка Назарова и Светка Кочетыгина тоже сидят грустные, а Юлька Полторжицкая — этот бесенок в юбке — забилась в самый конец салона и, кажется, хлюпает носом. Поэтому ребята растеряны и беспомощны. Сочувствуют.
Вот и Костя поерзал, поковырялся в сумке под креслом, достал огромный оранжевый апельсин и положил ей на колени. Надя благодарно кивнула. Апельсин был толстокожий и источал тонкий благородный аромат. Мякоть оказалась восхитительно сладкой. Когда осталась последняя долька, Надя спохватилась, что нехорошо все съедать одной, не поделившись хотя бы с соседом, но Костя уже опять дремал, и будить его не хотелось.
Все три года в училище Костя неназойливо ухаживал за ней. Помогал с математикой, в которой был особенно силен, подкармливал лакомствами. Однако нежных чувств в ее душе не пробудил и скромно довольствовался ролью доброго опекуна. Парень он был славный, как, впрочем, и другие ребята из их группы, но неизменный обычай дремать каждую свободную минуту сводил на нет все его несомненные достоинства.
Прошло около часа. Шкурки от апельсина были съедены также как и сам апельсин. Костя по-прежнему дремал, а Надина тоска постепенно сменилась глухим раздражением.
«Конечно, что бы ему не спать! Оценки самые лучшие в группе. Уж кому, а Косте можно не беспокоиться. Попадет третьим пилотом на какой-нибудь корабль экспедиционного управления и отправится года на два к Сатурну или куда подальше. Ишь, локти разложил» — Надя отвернулась к окну.
— Дай зачетку, — Костя взял маленькую, карманного формата, но довольно пухлую книжечку в твердых ледериновых корочках и принялся изучать первую страницу.
«Космическое Навигационное Училище N4» — надпись по верху страницы. Далее: «группа 3235. Курсант Петренко Н.В.» — и маленькая фотография три на четыре. Вот и все, что там было. Почему Костя минут десять разглядывает этот листок?
«Ага, его заинтересовала фотография трехлетней давности. На маленьком прямоугольничке пятнадцатилетняя девчонка с короткой стрижкой в пилотке и курсантской курточке. Кстати, очень симпатичная девчонка».
Она протянула руку, чтобы забрать зачетку, но Костя молча шлепнул ее по руке и продолжал созерцать. Тыльная сторона ладони, по которой пришелся шлепок, порозовела. Больно. И лицо у Кости каменное. Ну и, пожалуйста, смотри на здоровье. Но вот Костя достал карандаш, и что-то стал пририсовывать к фотографии. Удлинил височки, на верхней губе обозначил легкий пушок, и девчонка на фотографии превратилась в паренька.