Усатый мужичок, сидевший на откидной скамеечке, пошарил в стенном шкафчике и извлек оттуда два резиновых намордника с полуметровыми хоботами, увенчанными гофрированными металлическими коробками. Один протянул Андрею.
— Пользоваться умеешь?
— Не приходилось.
— Одеваешь, поворачиваешь этот краник и дышишь. Попробуй.
Андрей попробовал. Получилось. Старпом помог закрепить респиратор на груди и показал, как приладить маску под плечевым ремешком. Чтобы всегда наготове.
— Вообще-то, это на всякий случай, — пояснил он, — скорость маленькая и боцману тяжело удерживать лодку точно на заданной глубине. Мы ведь только рубку из воды покажем.
Андрей кивнул с понимающим видом и невозмутимо последовал за провожатым в люк на потолке. Смысл начал доходить до него, когда крышка под их ногами была задраена, а в верхней части короткой вертикальной шахты, в которой они оказались, засветились бледные предутренние звезды. Оттуда же полилась вода. То пригоршнями, а то и ведрами.
Верхний срез рубки, куда они выбрались, был огорожен только леером, и не защищал люк даже от гребешков невысокой зыби. Прямо впереди светился огонек и чутьем человека, немало ночей простоявшего у румпеля, Андрей пару раз ощутил, как лодка слегка подправляет курс. Старпом ловко принял конец с шеста и к чему-то там его прикрепил. На ялике сначала слегка потравили, чтобы избежать рывка, затем трос выбрали, и нос утлой лодчонки оказался точно в кильватере рубки субмарины. Сноровистый обмен тючками и вежливая команда: «Пора».
Андрей не стал выкобениваться и спокойно оперся на протянутую руку. Шаг. Его поддержали и усадили на банку. Через секунду он почувствовал, что ход замедлился. Следовательно, конец отдали. В этой непроглядной тьме своих спутников он мог бы различать разве что по запаху, но пахло только соленым морем и смолой обшивки. Даже о том, что, кроме него, в лодке только двое, он догадался лишь по колебаниям корпуса, когда экипаж занимал свои места после приема пассажира и груза.
Впрочем, роль пассажира он играл недолго. Смекнув, что один правит, а второй гребет, Андрей нащупал пару весел на днище, свободные уключины по бортам, и включился в монотонный ритм.
В порт Нуагады они вошли на рассвете вместе со многими другими рыбацкими лодками, вернувшимися с ночного промысла. Кивком поблагодарив встречавших, Андрей выбрался на пирс и зашагал своей дорогой, так и не обменявшись с ними ни одним словом. В конце то концов, если они не считают нужным что-либо сказать ему, то он, в свою очередь, не имеет нужды ни о чем спрашивать. Тем более на планете, которую почему-то считает «своей».
Надю он отыскал запросто. Такая же стройная, и даже как-то еще похорошевшая, она спокойно шла с рынка в сопровождении двух… Нет, не рабов. Это были рослые молодцы с тяжелыми медными мечами у поясов. Тем не менее, они с достоинством несли за слабой женщиной корзинки с покупками. Когда затих в ушах восторженный Надин визг и он, наконец, был выпущен из объятий, ему удалось пронаблюдать в глазах этих величественных гигантов смену изумления на выражение невозмутимости.
Дом, в котором она жила, представлял собой такой же дворик с постройками по периметру, как и тот, в котором он провел здесь около года. С просторной веранды, возвышающейся над изгородью, открывался прекрасный вид на море и часть порта. Усадив гостя и уставив стол перед ним тарелками и чашками с деликатесами и лакомствами, Надежда засыпала его вопросами, из которых он, однако, понял, что по части продолжения событий, закрутившихся отсюда, с Букина, она полностью в курсе. Уточнила несколько мелких деталей относительно его впечатлений об улеянах. А в основном спрашивала про Литу и про их с Андреем «старшенькую». Одновременно кормила своего средненького, который пока младшенький.
Наконец спросила, по каким делам Андрей сюда прибыл. И удивленно выпучила глаза, когда узнала, что в он просто заехал на каникулы. Как частное лицо.
— Как тебе удалось? Здесь ведь заповедник. Сюда допускаются только специально подготовленные наблюдатели. Даже добровольцев, что занимались поисками похищенных детей, и тех удалили сразу по окончании работы.
— Ну а ты как здесь оказалась? Кто тебя учил на наблюдателя?
— Я жена аборигена. Закон признает за мной право находиться по месту жительства мужа. И даже правила поведения для наблюдателей на меня не распространяются.
— А я муж аборигенки.
— Шалишь, Андрюша. Лита фактически гражданка Земли. Если бы она находилась здесь, тогда — другое дело. Но ты оставил ее на Клайде. Нет уж, дружок, покайся в совершенном и замышленном.