Вера удивленно взглянула на Петронила. Потом рассмеялась:
— Конечно! Владимир все уши прожужжал про него! Дед Всевед. Это их сторож. Его так называют, потому что он все знает, в курсе всех событий и без него в институте ни одно дело не обходится… Настоящий всевед. А тебе зачем? Почему ты вдруг спрашиваешь?
Но Петронил уже нырнул под одеяло. Как все, однако, просто! Кто лучше всех знает об изобретении инженера Яншты?
Те, кто работают вместе с ним в институте! Нашлись такие, которые захотели овладеть изобретением, захватить его и продать. Там, в институте, и произойдет развязка этой запутанной истории. Петронил с друзьями помогут найти врагов. А все остальное для лейтенанта будет уже пара пустяков.
Петронил скажет лейтенанту так: «кто-то свистел. Ирка говорит — фальшиво…» Лейтенант с невозмутимым лицом ответит… Но тут Петронил вдруг вспомнил: однажды, когда Яншта был у них, он попытался что-то спеть, а Вера схватилась за уши…
Странно… Нет, это невозможно. Инженер Яншта? Сам? Зачем? А вдруг он захотел уничтожить свое изобретение? Ведь книжки и кинофильмы иногда заканчиваются совершенно неожиданно. Кто знает… И опять Петронил вертится и не может уснуть. Он заснул лишь под утро, когда был уже не четверг, а пятница.
Глава четырнадцатая
описывает футбольный матч. Но так как матч был весьма непродолжителен, то и глава эта короткая
Предстоит ответственная футбольная встреча. На поле уже выбежали обе команды, и капитаны направились друг к другу. Одному из них — в синей майке — что-то не нравится. Он хмурится и тычет пальцем в сторону игроков противника.
— Так дело не пойдет! Шубрт, Ванчура и вон тот, сзади, — не с вашей улицы. Понабрали чужих! Так мы играть не будем!
Второй капитан молча покачивается с носков на пятки, и в его прищуренных глазах мелькает усмешка. С ответом он, как видно, не спешит.
— Чужих у нас нет, — объясняет он неторопливо. — А вообще-то говоря, вы забыли прочесть объявление у входа.
Но капитан синих и не думает бежать читать объявление.
— Сегодня с вами играет не улица Манеса, — торжественно провозглашает капитан противника, — а «Восьмерка» — пионерский отряд номер восемь!
Синий капитан протестует:
— Что за новости? Мы договаривались на матч с улицей Манеса, а вы собрали новую команду! Вам Шубрт понадобился, а он у вас не живет… Так и мы умеем!
— Умеете — делайте, — вмешался в спор голос из публики. — А если уж собрались играть, так играйте, хоть против вас целый зоосад выставят!
— Тогда и спорить будет не о чем, — хохотал зритель в ярком, крикливом свитере.
— Нет, серьезно, — заговорил опять капитан «Восьмерки». — Дело ведь не в том, с кем играть, а как играть. А кроме того, вам же лучше, мы еще не сыгрались…
Прежде чем капитан «синих» смог что-нибудь ответить, левый полузащитник из восьмого отряда крикнул:
— Струсили?
Синий капитан возмущенно махнул рукой.
— Играем, — заявил за его спиной вратарь. — Ведь это же не первенство.
И матч начался.
«Восьмерка» нападала.
Вот ее капитан уже прорвался на половину противника.
Это был Брикнар.
С самого начала стало ясно, что симпатия большинства болельщиков на стороне «Восьмерки». Мальчишеские матчи проходят в большинстве своем совсем без болельщиков. Соберется за воротами пара пацанов и дерутся за честь вернуть на поле выбитый в аут мяч, бегают и подают его «своим». Это самое большее.
Но посмотреть на игру «Восьмерки» собралось много народу. И что интереснее всего — явились главным образом девчонки. В общем, на матч пришел весь восьмой отряд в полном составе. Мы можем утверждать, что среди публики преобладают болельщики «Восьмерки», но на чьей стороне перевес в игре, мы еще не знаем. Пока перевеса нет.
И в этот день его вообще никто не добьется.
Незадолго до конца первого тайма, при счете 2:2, матч был безжалостно прерван.
На поле ворвался черноволосый кудрявый мальчуган. Он держал в руке какую-то коробочку и, дико вытаращив глаза, кричал:
— Ребята, она в самом деле говорит!
Большинство игроков «Восьмерки» и болельщики окружили Кудрявого.
«Синие» только удивленно хлопали глазами. Чудно как-то начинает свою спортивную деятельность восьмой отряд! Но капитан Брикнар в этот момент меньше всего думал о спортивной славе отряда. Его занимала странная коробочка, о которой он уже успел забыть.