Их обратный путь проходил через заброшенный сад; нервы Вольферта напряглись до того, что вспорхнувшая птица, шуршание листа, падающий орех заставляли его испуганно настораживаться. Войдя в сад, они заметили в отдалении какую-то причудливую фигуру, которая, согнувшись под тяжестью ноши, медленно двигалась по одной из дорожек. Они остановились и стали следить за нею. На этом человеке был, как им показалось, шерстяной колпак, и притом, что всего ужаснее, кроваво-красного цвета. Человек, медленно подвигаясь вперед, взобрался на прибрежные скалы и остановился как раз у дверей склепа. Прежде чем войти внутрь, он оглянулся вокруг. Нетрудно представить себе, какой ужас охватил Вольферта, когда он узнал свирепое лицо утонувшего у него на глазах буканьера. Он испустил крик ужаса. Человек-призрак неторопливо поднял свой железный кулак и молча погрозил им.
Вольферт не стал дожидаться дальнейшего и понесся, насколько хватило прыти в ногах, да и Сэм, в котором проснулись все его прежние страхи, тоже не отставал и мчался за ним по пятам. Они продирались сквозь кусты и чащи, шарахаясь в ужасе каждый раз, когда их одежда цеплялась за какую-нибудь колючку или сучок, и перевели дух, лишь миновав эту жуткую рощу и выбравшись на большую дорогу, что вела в город.
Прошло немало дней, прежде чем Вольферт собрался с духом и отважился взяться за дело: до такой степени был он напуган появлением ужасного моряка, будь то живой человек или призрак. Сколько душевных волнений за это время пришлось ему пережить! Он забросил свои дела, бродил с утра до вечера мрачный и беспокойный, потерял аппетит, сбивался с мыслей, заговаривался и совершал тысячи всяких нелепостей. Он окончательно утратил покой, и даже во сне его мучил кошмар в образе огромного мешка с золотом, который давил ему грудь. Он бормотал что-то о несметных деньгах, грезил, будто откапывает клад, расшвыривал постельное белье, уверенный, что выгребает землю из ямы, кидался под кровать в поисках сокровищ и вытаскивал оттуда, как ему мерещилось, кубышку с золотыми монетами.
Госпожа Веббер и ее дочь, решив, что к нему возвращается припадок безумия, были в полном отчаянии. Есть два семейных оракула, к которым прибегают голландские хозяйки в необычных и трудных случаях жизни, я имею в виду домини и врача. На этот раз мать и дочь Вебберы избрали врача. В те времена жил в Манхеттене маленький смуглый врач в напудренном парике, прославляемый городскими старухами не только за искусство исцеления страждущих, но и за познания в области загадочного и сверхъестественного. Звали его доктором Книпперхаузеном; он был известен, впрочем, больше под именем Высокоученого Немецкого Доктора [*]. К нему за советом и помощью, надеясь, что он излечит Вольферта Веббера от нелепостей и сумасбродств, и направились бедные женщины.
Они застали доктора в его маленьком кабинете; на нем была темная камлотовая одежда ученого и черная бархатная ермолка, одним словом тот самый наряд, который носили Боергаве, Гельмонт [*] и другие светила медицинского мира; на его солидном носу красовались зеленые очки в черной роговой оправе, и он, казалось, был погружен в изучение немецкого фолианта, от которого лицо его казалось еще темней.
Доктор с глубоким вниманием выслушал их рассказ о симптомах болезни, терзающей бедного Вольферта Веббера; когда же они упомянули про его бред о закопанных кладах, маленький человечек и вовсе навострил уши. Увы! Бедные женщины! Как плохо знали они того, к кому обратились за помощью!
Доктор Книпперхауэен употребил половину жизни на поиски кратчайших путей к богатству, на стяжание которого мы растрачиваем большую часть нашего быстротечного века. В молодости он провел несколько лет в горах Гарца, где выведал у рудокопов множество драгоценных сведений относительно способов разыскания скрытых в недрах земли сокровищ. Он продолжал затем занятия этого рода под руководством одного заезжего мудреца, который был равно посвящен как в тайны медицины, так и в таинства магии и прочего жульничества. Его голова по этой причине была напичкана мистическими науками; он знал толк в астрологии, алхимии, ясновидении, умел разыскивать украденное имущество и находить таящиеся под землею источники; одним словом, благодаря темному характеру своих знаний он стал называться Высокоученым Немецким Доктором, что равнозначно приблизительно чернокнижнику.
Доктор не раз слышал толки о кладах, зарытых в различных уголках острова, и уже давно сгорал желанием напасть на их след. Едва ему сообщили о причудах Вольферта, о его бреде наяву и во сне, как он тотчас же понял, что речь идет о явственных симптомах кладоискательства, и не стал терять времени на дальнейшие, праздные на его взгляд, расспросы.
Вольферт в продолжение долгих дней хранил про себя свою тайну, это мучило его несказанно, и так как домашний врач – это своего рода отец-исповедник, то бедняга обрадовался возможности облегчить свою душу. Итак, вместо того чтобы лечить, доктор сам заболел болезнью своего пациента. Все. что он узнал от больного, разожгло его жадность; он не сомневался, что поблизости от таинственных трех крестов действительно зарыты богатства, и предложил свою помощь Вольферту. Он заявил, что в делах подобного рода требуется соблюдение великой тайны и великих предосторожностей, что клад может быть вырыт лишь ночью, что обязательны известные формулы и церемонии, а также сожжение особых снадобий, что нужно произносить различные заклинания и что, помимо всего, кладоискатель должен в первую очередь запастись палочкой-указалочкой, которая обладает волшебным свойством точно указывать место, где лежат спрятанные сокровища.