— Вы догадались, что девушка — дочь Стеллы? — спросил Эрик Катлер.
— Такая мысль мелькала у меня, но я убедил себя, что этого просто не может быть. Да и возраст не совпадал.
— А нельзя ли нам взглянуть на портрет Стеллы? — спросил вдруг Дэвид.
— Почему нет? — согласился Кроун. — Да хоть прямо сейчас сядем в машину и через десять минут будем там.
— Тогда едем, — решительно заявил комиссар. Понятно, что и я не стала возражать.
Мотив для самоубийцы
Вскоре мы уже входили в двери внушительного трехэтажного особняка на тихой респектабельной улице в северном районе Сент-Ривера.
Хотя хозяева и переехали жить в свой замок, в доме не было ни малейшего ощущения заброшенности. Порядок поддерживали заботливые руки очень старательных слуг. Паркет был натерт до блеска. На ковровых покрытиях — ни намека на пыль. Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж, свернули направо, прошли по коридору и, наконец, вошли в просторную квадратную комнату, напоминающую небольшой музейный зал. Из мебели здесь имелись только небольшой старинный, или стилизованный под старину, квадратный столик на изогнутых, украшенных резьбой ножках и два мягких кресла с высокими спинками и деревянными резными подлокотниками.
Стены комнаты были увешаны картинами, расположенными, казалось, совершенно случайным образом. Я уже упоминала, что не являюсь знатоком живописи, поэтому не скажу об этой коллекции ничего: ни хорошего, ни плохого. Меня интересовал только один портрет, и я его сразу увидела. Он был совсем небольшим. Действительно ли Морис Парр обладал талантом, или так уж хороша была его модель, но впечатление портрет оставлял потрясающее. Описывать его — зря терять время. Слова бессильны передать прелесть этого образа и эмоции, которые он вызывал. Понятно, что можно написать набор привычных шаблонных фраз о золоте блестящих густых волос, пышным каскадом спадавших на обнаженные девичьи чуть угловатые плечи, об огромных сияющих глазах, о чувственных губах… Но это будет лишь небольшая часть образа, под воздействием которого мы находились пару минут.
— Действительно, Луиза очень похожа на мать, — сказал комиссар и задумался, причем надолго.
Заговорил Эрик Катлер только тогда, когда мы вернулись в управление и заняли свои места вокруг его стола.
— Кажется, я понимаю, что произошло в замке Ферни, — произнес он и посмотрел сначала на меня, затем на Дэвида.
— И что же? — осторожно полюбопытствовала я.
— С самого начала все было похоже на самоубийство: яд мог быть у Парра, в свой бокал только он мог что-то положить — напомню, частички цианида были у него в кармане. Но что нас смущало?
— Что? — подыграл комиссару Дэвид.
— Нас смущал вопрос, почему выбрано это место и именно этот момент? Так?
— Меня это и сейчас смущает, — заметила я, но комиссар меня, похоже, не услышал.
— Так вот, — продолжал он. — Парр действительно постоянно держал в своем кармане ампулу с цианидом, которую украл у своего кузена. Держал на случай, если его окончательно загонит в угол болезнь.
— Там, на приеме у своих родственников, он сначала не думал ни о болезни, ни о смерти. Он даже затеял спор о живописи с молодым художником. И если бы он ушел с этого приема чуть раньше, то сейчас был бы жив, так как не увидел бы Луизу. На ужине прислуживал ведь еще Якоб?
— Да, — подтвердила я.
— Когда он увидел девушку, у него произошел эмоциональный срыв. Я не думаю, что он узнал в ней дочь, — он узнал в ней саму женщину, которую когда-то любил!
— Отчего же он на ней не женился? — удивилась я.
— А разве мы знаем, что на самом деле между ними произошло? Мы выслушали только тех, кто отстаивал правоту Стеллы! Но почему мы решили, что это — единственная правда? Личность Стеллы, между прочим, тоже не однозначна! Оставить свою дочь в приюте и отказаться от нее через три года — это, я вам скажу, говорит многое о женщине. А если он все же ее любил? Если они поссорились, да еще по ее вине? Разве такого не могло быть?
— Все, конечно, могло быть, — пожала я плечами. — Но что вы хотите этим сказать?
— А вы представьте себе, что он мог почувствовать, когда увидел перед собой эту девушку?
— Пожалуй, мне это сложно будет представить, — серьезно заявил Дэвид.
— Ведь прошло тридцать лет, а его любимая не изменилась! Ну, подумайте! Ведь он старый, одинокий и смертельно больной, а она все такая же! А в кармане у него цианид, и так просто раз и навсегда избавиться от этой боли! Не только от физической, а и от душевной! Нет, как хотите, друзья мои, другого решения я не вижу.
У меня имелось много возражений, но другого решения действительно не было.
С тем мы и расстались в тот день. Дэвид отвез меня в мою контору, а сам поехал в редакцию.
Проблема
На меня навалилась чудовищная лень. Не только не хотелось заниматься никакими расследованиями, но и просто выйти из конторы стало для меня вдруг неразрешимой проблемой. Я не хотела ни думать над версией комиссара, ни искать собственный вариант интерпретации событий, связанных с замком Ферни и его обитателями.
Дельная мысль прорвалась в мой забастовавший мозг после того, как я за каких-то полтора часа заработала, как мне кажется, самый нелепый свой гонорар.
Я отправила Ари в банк оплачивать счета, а сама включила телевизор и глазела на экран. Там в это время всегда показывают бесконечные сериалы о таких запутанных отношениях между людьми, что если бы подобные коллизии имели место на самом деле, человечество давно уже перестало бы существовать.
Телефонный звонок вывел меня из полудремы. Я взяла трубку с твердым намерением избавиться от любого клиента, что бы он мне ни предложил. Счет мой находился в состоянии, которое вполне позволяло расслабиться и послать к черту работу, когда мною овладела элементарная лень.
— Детективное агентство Мэриэл Адамс, — привычно отрапортовала я.
— Вы должны немедленно приехать, — заявил кто-то мне в ухо властным, хорошо поставленным сопрано.
— Извините? — в моей короткой реплике четко прозвучал вопрос, но на мою собеседницу это не произвело никакого впечатления.
— Я пришлю за вами машину, — как ни в чем не бывало продолжала она. — Я заплачу вам втройне, но вы должны прибыть сюда немедленно, — в голосе послышались истерические нотки. Похоже, неизвестная дама была не в такой уж хорошей форме.
— Может быть, вы объясните мне, что, собственно, случилось? — Я еще не потеряла надежды избавиться от работы, несмотря на обещанный тройной гонорар.
— Вы должны это видеть!
— Что именно?
— Когда увидите, все сами поймете…
— Но, понимаете ли, как раз сейчас я очень занята…
— Откажитесь от того, чем вы заняты, я оплачу и вашу неустойку!
Разговор продлился еще минут десять, и я поняла, что от этой клиентки мне не отвертеться. Вскоре появился Ари и сообщил, что у порога меня ждет машина. Как мне не хотелось покидать свое кресло! Но пришлось — выбора мне просто не оставили. Автомобиль мягко заскользил по дороге, шелестя дорогими шинами. Мы Отправились опять в Северный район.
В этом районе Сент-Ривера я бываю не часто, хотя сегодня приехала сюда уже второй раз. Здесь живут весьма состоятельные люди, которые обслуживаются солидными адвокатскими фирмами. Пару раз, пожалуй, мне перепадали такие клиенты, но, как правило, они выходили на меня не случайно. А сейчас все было не так. Клиентка меня абсолютно не знала, скорее всего, нашла мой телефон по справочнику, да и заниматься ее делом мне почему-то не хотелось. Я, собственно, и не знала еще, что предстоит за работа, но желание увильнуть от нее меня не покидало.
Наконец мы подъехали к дому. Я вышла из машины и почти сразу столкнулась с высокой и стройной пожилой женщиной, облик которой совершенно не соответствовал портрету, созданному моим воображением по голосу, звучавшему в телефонной трубке.