— «Тьфу!»— плюнул в сердцах пан Яник, погрозил кулаком отъезжающему скорому и отправился в уборную завершать свой туалет.
Проверив содержимое карманов, пан Яник остолбенел: в нагрудном кармане вместо одного бумажника он обнаружил два. В более пухлом оказалось шестьдесят новеньких чехословацких купюр достоинством в пятьсот крон каждая. Очевидно, бумажник принадлежал его ночному попутчику, но как он очутился в его кармане, этого заспанный пан Яник сообразить был не в силах. Разумеется, перво-наперво он кинулся искать кого-нибудь из полиции, чтобы избавиться от чужого бумажника. В полиции пана Яника долго морили голодом и звонили в Галанту — дескать, пусть передадут пассажиру ночного скорого, занимающему четырнадцатое место, что его бумажник с деньгами находится в братиславском полицейском участке. После этого пан Яник сообщил свои данные и отправился завтракать. Однако вскоре его разыскал полицейский и все интересовался, нет ли в сведениях пана Яника ошибки; оказывается, пассажир ночного скорого, занимающий четырнадцатое место, ответил, что никакого портмоне у него не пропадало. Пану Янику пришлось вернуться в участок и снова пояснять, как он обнаружил у себя чужой бумажник. Между тем два тайных агента куда-то отнесли переданные деньги, и пан Яник полчаса просидел под охраной двух детективов, после чего предстал перед каким-то высоким полицейским чином.
— Пан Яник, — обратился к нему этот чин, — мы сейчас телеграфируем в Паркань-Нанью, чтобы пассажир из вашего купе был задержан. Не припомните ли вы его приметы?
Пан Яник смог припомнить только одно: что у пассажира были необычайно волосатые ноги. Высокий чин остался не слишком доволен таким ответом.
— Эти банкноты — фальшивые, — ошеломил он пана Яника откровенным признанием, — придется вам побыть у нас, пока мы не устроим вам очную ставку с вашим спутником.
Пан Яник на чем свет клял в душе проводника, который не разбудил его вовремя, из-за чего он в спешке засунул себе в карман этот треклятый бумажник. Приблизительно через час из Паркань-Наньи поступила депеша, что пассажир, занимающий четырнадцатое место, вышел в Новых Замках; куда он пошел или поехал потом, никому неизвестно.
— Пан Яник, — объявил наконец высокий полицейский чин, — мы не станем дольше задерживать вас; мы передаем это дело в Прагу инспектору Грушке, он занимается фальшивомонетчиками; но вам я скажу, что дело, надо полагать, очень серьезное. Возвращайтесь поскорее в Прагу, там вас вызовут. А пока благодарю вас — вы весьма счастливо напали на эти фальшивки. Это, знаете ли, не простая случайность.
Не успел пан Яник вернуться в Прагу, как его призвали в полицейское управление; там его принял грузный, огромного роста человек, к которому все обращались «пан президент», и желтый, жилистый инспектор по фамилии Грушка.
— Садитесь, пан Яник, — предложил грузный господин и распечатал небольшой сверток. — Это — тот бумажник, который вы… гм… обнаружили у себя в кармане на братиславском вокзале?
— Да, с вашего позволения, — вздохнул пан Яник. Грузный господин пересчитал новенькие банкноты, лежавшие в бумажнике.
— Шестьдесят купюр, — заметил он. — И все серии двадцать семь тысяч четыреста пятьдесят один. Нам уже сообщили об этом номере из Хеба.
Жилистый инспектор взял в руки одну купюру и, закрыв глаза, помял ее пальцами, а потом обнюхал.
— Эти — из Граца, — сказал он. — Женевские не такие клейкие.
— Грац! — задумчиво повторил грузный чиновник, — там такие бумажки фабрикуют для Будапешта, а?
Жилистый человечек только моргнул в знак согласия.
— Вы хотите послать меня в Вену? Но тамошняя полиция нам его не выдаст.
— Гм, — буркнул грузный президент. — Тогда попробуйте заполучить его иным путем. Если не выйдет, пообещаем за него Лебергардта. Желаю успеха, Грушка. А вас, сказал он, обращаясь к пану Янику, — и не знаю, как благодарить. Ведь невесту Индржиха Башты тоже вы нашли?
Пан Яник зарделся.
— Так это просто счастливая случайность, — поспешно проговорил он. — Право, я… не думал даже…
— Легкая у вас рука, — с признательностью промолвил президент. — Не иначе как божий дар, пан Яник. Иной за всю жизнь ничего не раскроет, а тут дела одно другого лучше прямо сами собой лезут вам в руки. Вам бы к нам перейти, пан Яник.
— Да куда уж, — отнекивался пан Яник, — я… видите ли, у меня дело… налаженная торговля… старая фирма, еще от дедушки…
— Как знаете, — вздохнул толстяк, — но жаль. Такой дар — редкость. Но я с вами не прощаюсь, пан Яник.
Спустя месяц пан Яник ужинал со своим компаньоном из Дрездена. Само собой, такой деловой ужин всегда хорош, но в этот раз коньяк был просто отменный; словом, пану Янику никак не хотелось добираться домой пешком, и он, поманив кельнера, приказал: «Машину!» Выйдя из отеля, пан Яник увидел, что такси уже стоит у подъезда; забравшись внутрь, он захлопнул дверцу и, будучи в самом прекрасном расположении духа, начисто забыл сообщить шоферу адрес. Тем не менее машина набрала скорость, и пан Яник, удобно приткнувшись в уголке, заснул.
Как долго длилось путешествие, пан Яник не знал; проснулся он оттого, что машина остановилась и шофер отворил перед ним дверцу со словами:
— Это здесь. Поднимитесь наверх, сударь. Хотя пан Яник очень удивился, очутившись невесть где, но, поскольку после выпитого коньяка ему и море было по колено, поднялся по какой-то лестнице наверх и открыл двери, из-за которых доносились громкие голоса.