Лесли берёт тюбики с кремом и протягивает один мне, один Манде и ещё один самой крайней девушке.
— Нанесите чуть-чуть крема на внутреннюю сторону вашего запястья, а потом лизните.
Я с минуту тупо смотрю на тюбик в моей руке, пока Миша не толкает меня локтём.
— Давай же, лизни его, — хихикает она.
Я закатываю глаза и размазываю небольшое количество средства по своему запястью. Жду секунду и нерешительно пробую его языком. Ух ты. Ничего себе. Я слизываю снова и протягиваю руку Мише, глядя на упаковку. У этого крема аромат клубники со сливками. Хм, неплохо. Совсем даже неплохо.
Я пробегаю глазами по клеточкам рядом с этим продуктом — есть и другие вкусы, как например, манго и даже шоколад. Я решаю, что остановлюсь на клубничном, даже после того, как пробую другие. И это не только из-за того, что это мой любимый вкус, но и ещё потому, что, по-моему, клубничный пахнет лучше всех.
Аромат клубники ещё окутывает меня, и мне хочется съесть тропический фрукт. Поэтому я беру кусочек банана, осторожно обмакиваю его в шоколадный соус, стараясь не переборщить, и тут же обнаруживаю, что вилки отсутствуют. Я почти потеряла нить беседы и понятия не имею, что там сейчас демонстрирует Лесли. Вместо этого я полностью сосредоточена на том, что бы такое придумать, чтобы не замарать шоколадом себя или что-нибудь рядом со мной. Наконец, я нахожу решение — закидываю голову назад и обхватываю губами кусочек банана. И почти давлюсь им, когда слышу:
— Эспен, а ты что думаешь о Яйце для мастурбации?
О боже. Я перевожу взгляд ниже и понимаю, что все девушки смотрят на меня, эротично, как до меня уже дошло, обхватившую губами банан. И тут все начинают хохотать. По-моему, температура в комнате подскочила сразу на несколько градусов. Ох, вот вам и осторожность!
Через наши руки проходят ещё несколько безумных кремов и лосьонов, в том числе крем для женской груди, от которого её пощипывает и который обладает приятным вкусом на случай, если ваш парень захочет облизать ваши соски; а также всевозможные лубриканты и штуки, которые называются «Слик-стик[4]». У них есть даже такой крем для смазывания вагины изнутри, что позволит усилить ощущения во время соития.
Вслед за кремами в ход пошли вибраторы, и первый из них выглядит чертовски классно.
— Этот вибратор называется «Баз, Лайт энд Ноу Фиэр[5]». Дамы, правду говорят: если у вас есть правильный вибратор, мужчина совершенно не обязателен. И это на двести процентов верно относительно этого «плохого парня». Он сделает для вас всё!
Мы дружно смеёмся, и я отпиваю ещё вина. Происходящее немного смущает, но, должна признать, мне очень любопытно.
— Обалдеть, — говорит Ирина, — эта штука выглядит как грёбаный световой меч!
Все взрываются смехом.
— Как кстати ты это сказала, — говорит Лесли, — потому что он светится именно так. Поэтому, если вы соберётесь им воспользоваться, одна или с вашим любовником, в темноте, вы уж точно сумеете его найти.
— Верно, найду его, но забуду про любовника, — высказывается Селеста.
Лесли передаёт вибратор мне, и я чуть было не роняю его, отчего Миша начинает хохотать.
— Не знаешь, как управляться с искусственным членом, а, Эспен?
— Ого, Миша, думаю, стоит спросить то же самое у тебя. Смотрю, ты у нас такая опытная, да ещё и издеваешься!
Она лишь смеётся в ответ, и я развлекаюсь, переключая все скорости. Он не шевелится, но испускает крайне мощные вибрации разных темпов и скоростей. А ещё и ритмично пульсирует. Я передаю его Мише и смеюсь, когда её глаза расширяются, пока она изучает вибратор.
Когда я вижу следующий фаллоимитатор, то начинаю смеяться прежде, чем Лесли успевает сказать хоть слово. Он выглядит как огромный разбухший член. Очень огромный.
— Ни фига себе! — вскрикиваю я. — Даже не знаю, поместится ли он в моей щёлочке?
Мег смеётся так сильно, что вино вытекает из носа. Остальные тоже смеются, схватившись за животы, а я лишь пожимаю плечами и наливаю себе ещё один бокал вина. Когда к Мег возвращается самообладание, она спрашивает:
— Щёлочке?
— Ну а что? Я не собиралась говорить «киска».
И снова все начинают неистово хохотать. О господи, мы вроде взрослые женщины, а ведём себя так, словно впервые увидели пенис.