— О, хм. Да. Хм. Я собирался узнать у тебя, не будешь ли ты против, если мы, может, закажем пиццу и посмотрим фильм?
— Отличная идея. Я и вправду голодна. — Он продолжает стоять и не шевелится. — Э, но сначала я, пожалуй, оденусь, а потом присоединюсь к тебе.
Он встал по стойке «смирно».
— О. Да. Хорошо. Спускайся вниз, когда будешь готова, — и он тихо закрывает за собой дверь.
Я хватаюсь за ручку и открываю двери, чтобы кое-что сказать ему, и удивляюсь, когда вижу, что он по-прежнему стоит на месте, обхватив голову руками.
— Вэс?
Он вздрагивает и смотрит на меня.
— Да?
Опять сглатывает. Я улыбаюсь:
— Мне нравится пицца с пепперони.
— О. Ладно. Хорошо, что предупредила.
Я ещё раз улыбаюсь ему и закрываю дверь. Он, может, и смотрит на меня как на сестру, но будет забавно иногда напоминать ему, что я ещё и женщина. Я откидываю полотенце, надеваю трусики и удобный спортивный лифчик. Потом — майку и свои излюбленные розовые капри. Заключительной деталью этого удобного наряда становятся мои любимые розовые мохнатые тапочки.
Спустившись вниз, я обнаруживаю Вэса сидящим на диване в гостиной. Я влетаю в комнату.
— Привет.
— И тебе привет, — говорит он, разглядывая меня с головы до ног, и издаёт едва слышный стон. Несмотря на то, что он по-прежнему немного напряжён, в то же время видно его облегчение. Что за…? Он думал, я так и спущусь в полотенце?
— Забавные, — говорит он, показывая на мои мохнатые тапки.
— Спасибо. Это мои любимые. — Я запрыгиваю на диван рядом с ним. — Ух ты.
— А выглядит не таким удобным, да?
— Нет, он классный. И если уж мы заговорили о комфорте, спасибо, что укрыл меня, пока я спала.
— Не за что. Я просто поднялся посмотреть, как там у тебя дела с распаковыванием вещей, а ты уже храпела в кровати.
— Я не храплю, — возражаю я.
— Как скажешь, — отвечает он с сексуальной, дразнящей ухмылкой.
— Да, я так говорю. Ещё никто и никогда не говорил мне, что я храплю.
Он поднимает бровь. Мне нравится, когда он так делает.
— О? Это означает, что в твоей постели побывало достаточно парней, чтобы сказать тебе об этом?
Я пытаюсь поднять бровь, копируя его, но у меня не получается. Проклятье. Поэтому я опускаю одну бровь и поднимаю вторую, и он смеётся над моим дурацким видом.
— Леди промолчит.
Он наклоняется ближе и шепчет:
— Скоро я выясню все твои тайны. Мы же теперь соседи. И в будущем я вижу немало признаний по пьяни.
— О, даже так, да? Ну хорошо. — Я смотрю на телевизор и DVD-проигрыватель рядом с ним. — Ты уже выбрал фильм?
— Нет, решил оставить это тебе, ведь это твоя первая ночь здесь, а мне очень хочется поразить тебя тем, что я крайне внимательный джентльмен и офигенный сосед.
Я хохочу и встаю с дивана, чтобы просмотреть его коллекцию DVD.
— Пусть это будет романтическая комедия.
Он стонет.
— Я так и знал.
Я смеюсь и продолжаю изучать диски, весьма впечатлённая разнообразием жанров. Конечно, там полно экшенов и приключенческих фильмов, но есть и драмы. То тут, то там попадаются комедии, некоторые романтические. Но у меня сводит желудок, когда я вспоминаю о его предыдущей девушке — скорее всего, именно она их туда и добавила.
И из-за этого я хватаю какой-то боевик и вставляю диск в проигрыватель.
Я плюхаюсь обратно на диван; Вэс сидит на одном краю, а я на другом.
— Что ты выбрала? Что за кино мне придётся терпеть?
Когда я говорю ему, что это «Заложница»[14], он удивляется.
— Что ж, этого я не ожидал.
Я просто улыбаюсь и откидываюсь на спинку в своём уголке, устраиваясь поудобнее, чтобы смотреть фильм.
— Пиццу вот-вот должны привезти. Хочешь пока что-нибудь выпить?
— Давай.
— Что-нибудь определённое?
— Нет, я буду то же, что и ты.
— Тогда сейчас принесу газировку, — говорит он, выходя из комнаты и отправляясь на кухню. Я слышу звон бокалов и то, как открываются банки и шипит газировка. Я замечаю, что на подлокотнике дивана висит покрывало, расстилаю его на коленях и уютно устраиваюсь под его мягкостью.
Возвращается Вэс, и, когда он протягивает мне стакан, я заглядываюсь на его джинсы с низкой талией, голые ноги и обтягивающую футболку. Его мышцы перекатываются от каждого его движения, и я замечаю, что пялюсь на него. У меня пересохло во рту, поэтому я делаю большой глоток от предложенной им газировки.
Он снова садится на своё место, и мы сидим в тишине и смотрим фильм, который только что начался. Но я едва могу сосредоточиться на нём. Я могу думать лишь о том, что он сидит на одном диване со мной, и смогу ли я каким-то образом придвинуться поближе к нему. Я быстро отгоняю эту мысль. Как бы мне хотелось не быть такой восприимчивой к его присутствию. Такое ощущение, словно его тело привязано к моему. Безо всяких усилий я чувствую, как он держит свой стакан, как дёргает коленом, как устраивается поудобнее на диване. Господи. Я слышу каждый его вздох, каждое движение губ.
Я вздрагиваю, когда звенит дверной звонок.
— Я открою. — Он соскакивает с дивана и идёт к входной двери, чтобы расплатиться и забрать пиццу. Пока его нет, я иду на кухню за тарелками. Нахожу бумажные в буфете, вместе с ними и немного салфеток, и вытаскиваю их как раз в тот самый момент, когда он входит с пиццей.
Вэс открывает коробку, и я вижу, что он заказал половину с пепперони и половину с сосисками и грибами. Кладу пару ломтей на его тарелку, он улыбается, хватает один и откусывает большой кусок, двигая бровями и уходя из кухни. Я смеюсь, беру пару ломтей себе и тоже возвращаюсь в гостиную.
Мы продолжаем смотреть кино и молча едим. Когда доедаем пиццу, я встаю и собираю тарелки.
— Хочешь ещё?
— Не, спасибо.
— Ну ладно. О, кстати, а сколько стоит моя половина пиццы?
— Не скажу. Это за мой счёт.
— Вэс.
— Эспен, — подражает он мне. — Ты приготовила ленч, причём не только для меня, но и для моих друзей-лузеров, так что ужин за мной.
— Хорошо. — Я ухожу, выбрасываю тарелки, а когда возвращаюсь обратно и сажусь, к моему удивлению, Вэс ложится на диван и кладёт голову мне на колени.
— Так хорошо?
— Да, конечно.
Чёрт, в этом нет ничего хорошего, это будет сущей пыткой. Больше всего на свете я хочу коснуться его. Забираю со стола свой стакан, чтобы хоть чем-то занять руки. Потому что мне хочется провести пальцами по его ирокезу или по чертам его лица. И сейчас я восприимчива к нему как никогда. Ведь он же лежит прямо на мне, бога ради! И я чувствую, как томится от желания моё тело, чего совершенно не бывает между друзьями.
Я прочищаю горло, он поднимает на меня взгляд и улыбается.
— А знаешь, если уж говорить о моих друзьях-неудачниках, они от тебя в восторге. Ты покорила их ещё в самом начале, ну а после того, как приготовила им еду, это подкупило их ещё больше. Наверное, теперь они сделают всё, что бы ты ни попросила.
— Приятно слышать. Мне стоит запомнить это на случай, если нужна будет помощь.
Я допиваю свою газировку.
— Ещё?
—Да.
Он вскакивает, чтобы налить мне ещё стакан, а потом ставит банку на столик рядом со мной.
— Ещё что-нибудь хочешь?
— Нет, спасибо.
Он снова кладёт голову мне на колени, и я сдерживаю стон. Я едва шевелюсь, но тут потребность коснуться его становится слишком сильной, и мои пальцы дотрагиваются до его волос. Он замирает. Я не обращаю внимания и провожу ладонью по полосе волос, чуть выделяющихся на фоне его черепа. Ирокез несколько сантиметров в ширину и тянется от лба до основания шеи. Никаких торчащих прядей, вообще ничего такого, просто чуть более заметная полоска по сравнению с его остальной выбритой головой. Я удивлена тем, насколько мягкими оказываются его волосы, учитывая, насколько они короткие.
— Почему ирокез? — с любопытством спрашиваю я.