принесенных жертв. - (Из публики слышится чей-то нервный, истерически взвизгивающий фальцет: «Какое там! Чуть кастратом, мерзавец, не сделал, а проку - шиш! Да за такие садистские штучки убивать надо!») - Спокойствие, господа, час избавленья близок! Счастливый случай позволил мне найти единственно верное решение этой... гм... животрепещущей проблемы... - Благодарный взгляд Мефистофеля в сторону скромно потупившейся Луны. - Честь имею представить, господа... - По сигналу профессора из-за кулис с достоинством вышел благообразный, облаченный во фрак шимпанзе и, подойдя к краю подиума, учтиво поклонился аплодирующей аудитории. - Честь имею представить, господа, спасителя большой коммерции, ниспосланного нам самим провидением! Да, да, господа, вы не ослышались, сие скромное, не отличающееся высоким интеллектом создание, которое, возможно, кому-то покажется даже примитивным, воистину является избранником Творца, призванным в наше смутное время исполнить свою священную миссию и даровать страждущему человечеству - в первую очередь вам, высокочтимые господа коммерческие советники, ибо услуга эта будет, полагаю, весьма дорогостоящей, - свои могучие половые железы. Сама по себе операция для опытного хирурга особых трудностей не представляет: половые железы сего милейшего представителя земной фауны иссекают и пересаживают какому-нибудь видному финансисту вместо его собственных. А дабы вы, господа, не чувствовали себя подопытными кроликами, спешу успокоить вас: лично мной был проведен ряд предварительных экспериментов, и - аплодисменты, господа! - успех этих опытных операций превзошел мои самые смелые ожидания! Он был поистине ошеломляющ! Первую пересадку я сделал одному дряхлому семидесятичетырехлетнему брюзге англичанину. Сразу после операции этот еще несколько дней назад дышавший на ладан старикашка ощутил такой прилив сил, что немедленно воспылал неукротимой страстью... гм... к альпинизму и тут же, не сходя с больничной койки, совершил блистательное восхождение... пардон, господа... на Юнгфрау[175].
К сожалению, позднее он предпочел этому благородному спорту виски и кончил дни свои под забором...
Мефистофель вынужден был прервать свою речь, так как собравшиеся устроили ему настоящую овацию, мне же от этих бешеных рукоплесканий и восторженных криков «браво» стало совсем плохо, и я попросил Луну проводить меня до выхода.
Покинув полотняный чертог профессора Бараноффа, мы вновь вернулись к лавке с кокосовыми орехами. Тут я не выдержал и забросал мою шкодливо хихикавшую спутницу самыми жестокими упреками.
- Неужели у вас нет ни капли совести, мадам! Ведь это же чистой воды афера! - воскликнул я в сердцах. - Как будто вы, не смотря на ваше высокое положение, не могли внушить несчастному, погрязшему в пороке человечеству никаких более светлых и возвышенных идей, чем этот отвратительный бред с половыми железами? И ведь эта безумная мистификация вашего русско го протеже может иметь весьма печальный исход. Эдак по про шествии нескольких десятилетий на этой грешной земле по вашей милости останутся одни коммерческие советники, торговцы и ростовщики!..