Выбрать главу

незапамятным временам, когда весь Тибет исповедовал культ Бон, а до явления в мир Будды Гаутамы оставалось еще много-много лет... Сам свами получил их в подарок от одного тибетского ламы в бытность свою буддистом.

В заключение он утверждал, что одна из янтр всегда и при любых обстоятельствах возвращает потерянный предмет, где бы тот ни находился, в случае же, если он был украден, принуждает вора вернуть его. Я, разумеется, счел все это пустым суеверием и все же - чем черт не шутит! - решил испытать чудесную силу диаграммы. К тому же для этого представилась прекрасная возможность: несколькими неделями ранее я потерял свой резной пенковый мундштук, которым очень дорожил, а все мои попытки его найти не дали никаких результатов; ничего другого не оставалось, как предположить, что его украл мой секретарь - в то время я был банкиром.

И вот скорее из любопытства, не преследуя никаких серьезных исследовательских целей, я приступил к ритуалу и действовал в строгом соответствии с инструкциями свами. Тот простой геометрический рисунок, коим, собственно, и является янтра, нужно было скопировать фиолетовыми чернилами или тушью и до тех пор сосредоточенно представлять в его центре потерянный предмет, пока он совершенно отчетливо не возникнет пред моим внутренним взором. Далее следовало нарисованную мной копию сжечь, дабы она, как сказал свами, «перешла в пределы причин». И все это необходимо было сделать незадолго до того, как лечь спать. Главное требование - если оно не исполнялось, успех магической операции становился крайне проблематичным, - состояло в том, чтобы, уже погружаясь в сон, предельно четко воспроизвести в воображении потерянный предмет в центре янтры и с этим зрительным образом, запечатленным в сознании, отойти в царство грез!

Оба эти обязательные условия чрезвычайно трудны для исполнения: впрочем, если какой-нибудь предмет хоть и сложно, но все же возможно вообразить в центре рисунка, то забрать с собой в сон его мысленный образ для человека неподготовленного является задачей практически неосуществимой. Первое

достигается путем длительных и упорных упражнений, второе же в подавляющем большинстве случаев обрекается на провал тем, что при малейшей, самой робкой попытке поймать и зафиксировать какой-либо воображаемый образ мысли как с цепи срываются и яростным роем набрасываются на своего «хозяина», подобно стимфалийским птицам, вознамерившимся во время оно заклевать Геракла... В этом месте своего письма свами явно решил меня подбодрить: «Вам, дорогой друг, это, конечно же, удастся - ведь Вы уже достаточно долго практикуете йогические приемы концентрации!» - и указал на несколько чрезвычайно важных приемов медитативной техники, позволяющих прогнать «стимфалийскую стаю».

Итак, все было исполнено мной в полном соответствии с полученными в письме инструкциями, но, хоть я и старался строго следовать советам и указаниям свами, тем не менее, признаюсь честно, ни на йоту не верил в возможность того, что янтра поможет мне вернуть потерянный мундштук. И эту деталь необходимо отметить особо: отнюдь не вере обязан я тому, что довелось мне пережить в результате магического действа!

Прошло несколько дней, я уж и думать давно забыл и о мундштуке, и о чудесной диаграмме, когда однажды, как всегда в обеденное время, вышел из своей конторы и направился домой. Впрочем, это не совсем так: обычно я уходил с работы ровно в час, а в тот раз припозднился и пошел обедать в два. Сам не знаю, почему это произошло, никаких особых причин для этого не было - не то на меня тогда напало что-то вроде легкой лени, очень не хотелось покидать тихий кабинет и тащиться домой по шумным, переполненным людьми улицам, не то... Однако стоит ли морочить себе голову досужими домыслами - говоря откровенно, я до сих пор не имею ни малейшего понятия, почему мне тогда приспичило выйти не в час, а в два и какого черта меня вдруг понесло в самую толчею - путем гораздо более длинным, чем тот, которым ходил обычно.

Царящая на улицах сутолока мешала мне идти привычно быстрым шагом - я неспешно продвигался в толпе, пристроившись за широкими спинами двух мужчин, о чем-то меж собой