— Право, отлично можно жить, — подумалъ онъ, — только бы не д лать глупостей.
Вы зжая изъ Гороховой, на правомъ тротуар онъ зам тилъ совс мъ не веселую и не красивую фигуру, которая показалась ему знакома. Худая фигура съ согнутой спиной въ одномъ каричневомъ пальто и измятой шляп шла впереди его.
— Неужели это Албертъ? Онъ, онъ! д йствительно это онъ.
Албертъ, засунувъ руки въ штаны подъ пальто, надвинувъ выл злую съ широкими полями шляпу на нечесанные засоренные волосы, на согнутыхъ ногахъ, торопливо и робко оглядываясь, шибко пробирался около самой ст нки.
Делесовъ соскочилъ съ саней и поб жалъ всл дъ за нимъ. Тутъ только онъ зам тилъ, что два мальчишки, что-то говоря ему, б жали за Албертомъ, и что на противуположной сторон улицы извощики см ялись, глядя на уб гающаго и оглядывающагося Н мца. Еще не усп лъ Делесовъ догнать его, какъ вдругъ Албертъ ускорилъ шаги и, отчаянно оглянувшись, повернулъ и скрылся въ отворенные ворота. <Делесову невольно вспомнилась травленая собака.>
— Вотъ такъ нарядный Н мецъ, — проговорилъ одинъ извощикъ, возвращаясь къ своимъ санямъ. —
— Принцъ! Принцъ! купи пряниковъ! — кричали мальчишки, остановившись у воротъ. Делесовъ тоже остановился и, в роятно, не увидалъ бы больше Алберта, ежели бы на середін двора не остановила его кухарка. Албертъ благодарно пожималъ за локоть улыбавшуюся кухарку и что-то живо бормоталъ ей.
— Здорово, Албертъ! — сказалъ дворникъ, несшій дрова на л стницу и остановившійся на минуту: — что давно ночевать не приходилъ?
Албертъ улыбнулся и дружелюбно закивалъ головой и дворнику.
Делесовъ незам ченный подошелъ къ нему сзади.
— Здраствуйте, Господинъ Албертъ, — сказалъ онъ по-н мецки.
Албертъ оглянулся съ радостной и покорной улыбкой на лиц , но увидавъ красивое новое платье и наружность, казавшуюся ему незнакомой, онъ испугался и, что-то несвязно пробормотавъ, хот лъ уйти. Лицо Алберта было еще бол е бол зненно и изнуренно, ч мъ м сяцъ тому назадъ, онъ видимо давно ничего не лъ и не пилъ, платье оборванно, движенья слабы. Онъ вынулъ изъ кармановъ руки, они были сизо-красны — и об ими приподнялъ шляпу, съ недоум ніемъ и робостью вглядываясь въ лицо Делесова.
— Я тутъ къ знакомымъ об дать иду, это ничего, — сказалъ онъ по-н мецки.
— Вы меня не узнали, а помните, съ м сяцъ тому назадъ вы пробыли у меня три дня. Какъ я радъ, что встр тилъ васъ опять, — говорилъ Делесовъ. <и думалъ самъ съ собой: не позвать-ли его об дать? Нет, р шительно невозможно, онъ такъ грязенъ!> — Что вы никогда не зайдете ко мн ? вотъ бы нынче вечеромъ.
Албертъ р шительно не узнавалъ его.
— Я об дать сюда иду. А вы гд живете?
Делесовъ назвалъ ему свою квартиру и снова напомнилъ себя.
— Ахъ да! — засм ялся Албертъ, — помню, помню. <А что Захаръ здоровъ?> а скрипка есть у васъ и выпить <будетъ?> я хот лъ бы.
— Все будетъ, только приходите нынче вечеромъ, и выпьемъ, и повеселимся, не забудьте. —
— Хорошо, хорошо, я вамъ буду играть, а то у меня скрыпки н тъ, ничего н тъ, платья н тъ, квартиры н тъ, скверная жизнь! Скверная жизнь, — повторилъ онъ н сколько разъ и пошелъ въ глубину двора.
Онъ прошелъ н сколько шаговъ и оглянувшись снова повторилъ: скрыпки н тъ, ничего н тъ. Скверная жизнь, скверная жизнь!
Делесовъ проводилъ его глазами до черныхъ закопченныхъ дверей, въ которыхъ онъ скрылся, продолжая повторять: скверная жизнь! скверная жизнь!
— Надо было ему дать что-нибудь, — сказалъ онъ самъ себ .
— Ну все равно, вечеромъ дамъ.
Въ 7 часовъ въ этотъ день Делесовъ былъ дома, ожидая музыканта и гостей, которыхъ онъ пригласилъ нынче вечеромъ посмотр ть и послушать удивительное геніальное и погибшее существо. — Въ числ гостей былъ и сынъ министра, участвовавшiй въ первомъ вечер у Анны Ивановны, и изв стный знатокъ музыки Аленинъ, который на приглашеніе Делесова зам тилъ, что странно бы было, чтобы былъ въ Петербург талантъ, котораго бы онъ не зналъ, модный пьянистъ французъ и старый пріятель Делесова, <бездарный> художникъ Бирюзовской, чудакъ, умная пылкая голова, энтузіастъ и большой cпорщикъ.
Захаръ былъ посланъ за ужиномъ. — Делесовъ одинъ сид лъ дома, когда у двери раздался слабый звонокъ. Действительно это былъ Албертъ, какъ предполагалъ Делесовъ; но въ такомъ виде, что не было надежды услыхать его игру нынче вечеромъ. Онъ былъ растрепанъ, испачканъ, глаза были совершенно мутны, и когда Делесовъ отворилъ дверь, онъ уже успелъ заснуть, облокотившись на притолку. Стукъ отворяемыхъ дверей разбудилъ его, онъ шатаясь, бормоча что-то, ввалился въ гостиную, упалъ на диванъ и заснулъ.
— Вот-те и музыкальный вечеръ, — подумалъ Делесовъ.
10.
Часа черезъ два стали прі зжать гости, Албертъ все спалъ.
— Ну, что ваше необыкновенное созданіе? — сказалъ сынъ министра, входя въ комнату съ французомъ Пишо.
— Несчастье! ужасно пьянъ и спитъ, — отв чалъ Делесовъ.
— Ничего, отпоимъ его содовой водой.
— Славное лицо! — сказалъ Французъ, сверху глядя на спящаго немца.
Пріехалъ и Аленинъ, изв стный знатокъ и петербургской авторитетъ въ музыке.
— Такъ это-то геніальное существо, — сказалъ онъ, — посмотримъ.
Художникъ долго серьезно посмотр лъ на Алберта и, ничего не сказавъ, съ недовольнымъ видомъ отошелъ отъ него.
Пишо с лъ за фортепьяно и изящно и просто сыгралъ н сколько ноктюрновъ Chopin, остальные господа разговаривали между собой о вседневныхъ вопросахъ. — Албертъ изредка поворачивался и на мгновеніе открывалъ глаза. Несколько разъ пробовали будить его, но онъ не выказывалъ ни мал йшаго признака жизни.
— А ведь онъ не спитъ, — шопотомъ сказалъ сынъ министра, уловивъ б глый взглядъ, который Албертъ, открывъ глаза, бросилъ на нихъ. — Онъ долженъ быть плутъ, — прибавилъ онъ.
— Этаго я не знаю, — разсудительно зам тилъ Аленинъ, — только по опытности моей съ такого рода господами скажу вамъ, что часто подъ видомъ страстнаго артиста скрываются величайшіе мерзавцы.
Разговоръ снова отошелъ отъ Алберта, и прошло съ полчаса. Вдругъ Албертъ потянулся, вс оглянулись на него. Албертъ, открывъ глаза, смотр лъ вверхъ, и на лиц его сіяла счастливая самодовольная улыбка челов ка, находящагося въ совершенномъ согласіи со вс мъ св томъ и съ своей сов стью. Увидавъ новыя лица, онъ привсталъ и поклонился. Хозяинъ дома познакомилъ его со вс ми и предложилъ содовой воды. Албертъ выпилъ, но не могъ еще твердо стоять на ногахъ.