Варинька, Николинька и Лизанька играли въ это время въ сирену, они вс три сид ли на одномъ кресл : подъ водой хали на лодк къ фе ; и ихъ было въ игр будто-бы 6 челов къ: мать, отецъ, Евгеній, 179 Этіенъ, Саша и Милашка. Лизанька была Милашка и сейчасъ сбиралась быть феей, чтобы принимать гостей; но вм ст слушала, что говорили большіе.
— Варинька! въ театръ, насъ... — сказала она и опять принялась за свое д ло: дуть и махать руками, что значило, что они дутъ подъ водой.
— Мамаша? — спросилъ Николинька.
— Да, — сказала Варинька.
И игра пошла плохо, очень долго не до зжали до феи, д ти все слушали, какъ мамаша сов щалась съ дядей, куда хать? Въ циркъ, или въ Большой театръ, въ «Наяду и Рыбакъ». —
— Идите од вайтесь! — сказала мамаша.
Сирена вдругъ разстроилась, ни лодки, ни воды, ни милашки, ничего больше не было. —
— Мы, мамаша? — спросила старшая, Варинька, хотя и знала, что од ваться сказано имъ.
Николинька и Лизанька, молча глядя на мамашу, ожидали подтвержденья.
— Идите, идите скор й наверхъ!
И топая ногами, съ пискомъ и крикомъ, толкая другъ друга, полет ли д ти.
Черезъ полчаса они потихоньку, боясь запачкать и смять платья, ленты и рубашки, съ умытыми лицами и руками сошли въ гостиную. Они вс были славныя д ти, особенно д вочки въ кисейныхъ платьяхъ съ розовыми лентами, а мальчикъ въ канаусовой сизой [?] рубашк съ золотымъ поясомъ, котораго ему самому очень мало было видно.
— Неужели я такая же хорошенькая, какъ и Лизанька? — думала Варинька и, чтобы ув риться въ этомъ, прошлась, шаркая, мимо зеркала 180 и какъ будто мимоходомъ заглянула на себя подъ столъ въ зеркало. Въ зеркал бокомъ стояла хорошенькая д вочка.
— Лизанька! посмотри, у тебя коки все не пригладились, — сказала она, и Лизанька подошла и посмотр ла на себя.
Коковъ не было видно. Это только подшучивала Варинька. Николинька тоже подошелъ и посмотр лъ на свой золотой поясъ:
— Ну точно сабля у дядиньк , прелесть! —
Но вдругъ няня, стоявшая за дверью съ муфтами, вошла въ комнату и отвела Лизаньку.
— Опять измялись! — сказала она, обдергивая ей юбку. — Нельзя васъ брать!
Но Лизанька знала, что это только шутки.
— Allez prendre vos precautions avant de partir, 181 — сказала гувернантка въ красныхъ лентахъ и шумящемъ шолковомъ плать , входя въ комнату.
— Прекотьоны, прекотьоны! — закричали д ти, и сначала поб жала Лизанька.
— Мн не нужно, — гордо сказалъ Николинька.
— И мн тоже, — сказала Варинька.
— Какія кхинолины! — сказала Варинька. 182 — Какая красавица Бисутушка! — говорили д ти, прыгая вокругъ М-llе Bissaut, которая тоже посмотр лась въ зеркало, чтобы узнать, точно не сд лалась ли она красавица.
Мамаша долго од валась, такъ что д ти сыграли еще одну игру въ доктора и измяли вс платья и взъерошились. Ихъ побранили, сказали, что нельзя ихъ од вать хорошо, что ихъ надо оставить; но они знали, что ихъ непрем нно возьмутъ, и старались сд лать кислыя рожи, но въ душ имъ было весело. Наконецъ, посадили вс хъ въ карету. Михайла такъ и подкидывалъ ихъ о пороги, какъ мячики; а старушка няня, безъ платка и въ одномъ плать стоявшая на крыльц на мороз , все говорила, что у Лизаньки шляпка сбилась, а что Варинька хоть ручки бы спрятала. Николинька — тотъ кавалеръ молодецъ, ему ничего не нужно.
Когда прі хали въ театръ и пошли по коридору, и незнакомые люди стали ходить взадъ и впередъ прямо на нихъ, и какъ стала мамаша спрашивать, куда идти, и Михайло не зналъ, то д ти, по правд сказать, испугались сильно, хотя и не признавались въ этомъ. Лизанька даже думала, что все кончено, что заблудились, что собьютъ съ ногъ, уведутъ куда-нибудь, и что вотъ-те и театръ будетъ. Она даже задыхалась отъ страху и, еще бы немножко, заплакала-бы. Я знаю, что она не признается въ этомъ, но было д ло. Зато какъ нашли ложу, и челов къ какой-то съ золотыми галунами потребовалъ билетъ у мамаши, несмотря на то, что она мамаша, и отворилъ дверь, удивительно хорошо стало, даже немножко страшно. Музыка играетъ, св тло, золотыя св чи большія и люди, люди, люди! Головы, головы, головы! Наверху, внизу, везд люди. Точно настоящіе.
Мамаша пустила впередъ д тей, а сама с ла сзади. Тутъ д ти стали осматриваться. Люди напротивъ, кругомъ и внизу точно были настоящіе, они шевелились, были даже д ти, и д ти такіе же настоящіе, какъ и они сами. Особенно рядомъ съ ними черезъ загородку сид ли мальчикъ и д вочка, такіе хорошенькіе, точно волшебные. Д вочка въ пукляхъ до открытыхъ плечиковъ, а сама не старше Вариньки, а мальчикъ тоже съ длинными курчавыми волосами, въ бархатной поддевк съ золотыми пуговками и такой хорошенькой, лучше еди и Стивы, даже лучше Раевскаго, ну точно волшебный мальчикъ. —
Волшебный мальчикъ и д вочка смотр ли на д тей, которые пришли, и д ти смотр ли на нихъ и шептались между собой.
— Смотрите же сюда, д ти, вотъ гд сцена, — сказала мамаша, указывая внизъ въ одну сторону. Д ти посмотр ли туда, и имъ не понравилось. Тамъ сид ли музыканты, вс черные, съ скрипками и съ трубами, а повыше были нехорошіе простые доски, какъ въ дом въ деревн полъ, и на полу ходили люди въ рубашкахъ и красныхъ колпакахъ и махали руками. А одна д вочка безъ панталонъ въ коротенькой юбочк стояла на самомъ кончик носка, а другую ногу выше головы подняла кверху. Это было нехорошо, и д тямъ стало жалко этой д вочки.
— Который театръ, мамаша? — спросилъ Николинька.
— Этотъ самый, — отв чала мамаша, въ трубку глядя на д вочку и указывая на нее.
Д ти стали смотр ть туда; д вочка прыгала, верт лась, и другія прыгали и танцовали съ ней, и ничего не было см шнаго. Правда, сзади д вочки было сд лано точно море и м сяцъ, это было хорошо.
— Неужели это настоящія д вочки? — спросила Лизанька, которой было страшно отчего-то и хот лось плакать.
— Разум ется, настоящiя! — отв чала Варинька, — посмотри, какъ она ходитъ; какъ туда зайдетъ за эти перегородки, очень видно, что настоящія.