Бармен незаметно смахнул деньги куда-то под прилавок и коротко мотнул головой.
– Зайдите за стойку, – сказал он тихо, глядя мимо Бекаса. – Увидите дверь. Дверь направо, потом дверь налево – и вы выходите во двор. Только притворите за собой дверь, когда выйдете.
– О’кей! – с облегчением сказал Бекас.
С зонтом наперевес он быстро прошел за стойку, шагнул в одну дверь, потом через коридор – в следующую, выскочил под дождь и развернул зонт. Капли забарабанили по натянутой ткани. Бекас заспешил через двор, стиснутый глухими стенами, заставленный мокрыми ящиками, с пузырящимися лужами у выезда.
Почти ликуя, Бекас вышел на соседнюю улочку и резко повернул к центру. Переулки, по которым слонялся дождь, были пусты. Проходные дворы, запертые магазины, металлические двери подъездов, гудящие деревья – и ни души. Пускай он намокнет, но зато убедится, что слежки за ним нет, и со спокойной душой отправится домой – думать, что делать дальше, потому что опасность никуда не делась. Опасность все еще при нем, она во внутреннем кармане пиджака. В миру это называется носителем информации. Но это когда как. Сейчас как раз такой случай, когда обыденный предмет наполняется грозным неоднозначным смыслом. Надежнее всего было бы его выбросить, но он стоит таких денег... И Бекас так долго подбирался к этой информации, столько возлагал на нее надежд...
Можно попробовать еще раз. Но это нужно делать быстро, может быть, даже сегодня, не заходя домой. Лучше всего попросить машину у двоюродного брата, отставника-майора. Он будет долго нудеть, говорить о нахлебниках, наездниках, любителях халявы, но машину даст. Лучшего выхода все равно не придумать. В конце концов, для себя старается. Если все получится, он сумеет купить себе лаковый лимузин и умчаться на нем в лазоревые дали.
Бекас остановился и посмотрел на часы. Судя по всему, партнеры уже сидят у себя в офисе, или дома, или в номере гостиницы – он не слишком хорошо представлял себе, где эти люди обретаются. Вышли они на него случайно, во время какой-то презентации. Сначала был обычный разговор, вежливое любопытство, комплименты. Он растаял от внимания, которого ему всегда не хватало. А тут еще алкоголь, желание порисоваться. Так и получилось, что он выложил больше, чем следовало. А его потом взяли за горло. Ну и конечно, предложили много денег. «Господин Бекас, такой человек, как вы, достоин большего, чем может дать ваша фирма! Мы готовы доказать это. Мы щедро платим за ценную информацию. А в будущем, имейте в виду, у вас появляется перспектива более тесного сотрудничества с нами. Вы понимаете, о чем мы?»
Понимал ли он? Вообразил, во всяком случае, многое. Щедрые посулы несколько поблекли в реальности, но все же Бекас перестал жаться из-за каждой копейки, он почувствовал себя увереннее, к тому же им искусно манипулировали, обещая дивиденды в самом ближайшем будущем. Обычный трюк с морковкой на палочке. Впрочем, сегодня за основную информацию, которая содержала в себе все тонкости процесса и которую он раздобыл с необычайным трудом, ему должны были вывалить кучу денег. Договоренность была четкая. Он передает носитель. Ему передают пакет с деньгами. И снова заверяют в том, что его ждут перспективы на сотрудничество.
«Где-то рядом должен быть телефон-автомат! – пробормотал Бекас, оглядываясь. – Звонить из телефона-автомата – самое безопасное. Но что же я им скажу?.. Впрочем, сначала я найду место. Пока же нужно только предупредить...»
Телефон обнаружился на углу, возле аптеки. Бекас подскочил к нему, поднырнул под пластиковый купол, набрал номер. Соединилось сразу – видимо, его звонка ждали.
– Это я, – быстро сказал Бекас. – Товар у меня. Но я не мог. За мной следили. Сейчас уже нет, но держать при себе я его не могу. Слишком опасно.
– Что вы намерены предпринять? – осведомился холодный вежливый голос.
– Я нахожу место, где оставляю товар, – сказал Бекас. – Надежное место. Где-нибудь на периферии. Потом сообщаю вам, и вы его забираете. А деньги вы оставите в камере хранения на вокзале – подробности я тоже вам сообщу. Только не пытайтесь меня обмануть! Это не в ваших интересах. Ведь вам не нужны скандалы, огласка...
– Разумеется, могли бы этого не говорить, – проворчали на другом конце провода. – Мы ведем честный бизнес.
Насчет честности бизнеса у Бекаса были сомнения, но он не стал о них распространяться.
– Я сейчас же займусь этим делом, – сказал он. – А к утру сообщу вам о результатах.
– Что ж, это разумно. Желаем удачи. Надеемся, никаких недоразумений больше не будет.
– Я тоже на это надеюсь, – буркнул Бекас.
Он повесил трубку и устремился к ближайшему метро. К брату нужно было ехать едва ли не до конца Замоскворецкой линии.
Нельзя сказать, что Бекас успокоился, но, спустившись в теплое, ярко освещенное метро, некоторое душевное равновесие он все-таки обрел. Людей здесь было очень мало. В его вагон вообще никто не сел, и этот факт воодушевил Бекаса.
Он опустился на сиденье и под грохот колес постарался как следует расслабиться. Впереди его ждали трудные испытания, и нужно было выйти из них с честью.
Первым испытанием стал, конечно, разговор с братом. Но, к удивлению Бекаса, на этот раз все прошло гладко. Несмотря на поздний час, Аркадий поворчал, но ключи от машины выдал. На байку о романтическом свидании, которую вовсю эксплуатировал теперь Бекас, купился без разговоров. Даже пошутил на эту тему.
Бекас сел в серые «Жигули» брата и поехал куда глаза глядят. Однако выбрать место для тайника оказалось непростым делом. Бекас даже не представлял себе, насколько трудно спрятать то, что лежало у него за пазухой. Водосточная труба? Мусорный ящик? Камера хранения? Или слишком ненадежно, или у всех на глазах, или слишком мудрено. А главное было в том, что у Бекаса не было никакого опыта в подобных делах, и, как пуганая ворона, он шарахался от каждого куста. Любой огонек в зеркале заднего вида ввергал его в панику и заставлял обливаться потом. Слежка мерещилась ему повсюду. Каждая ложная тревога заставляла его то напрягаться, то вздыхать с облегчением, но оптимизма все равно не добавляла.
Только выбравшись за пределы Москвы, Бекас вздохнул с некоторым облегчением. Он остановился у обочины на темном полупустом шоссе и с замиранием сердца стал смотреть, как проносятся мимо него равнодушные машины. Дождь здесь был гораздо слабее, и вообще он уходил теперь куда-то к югу, а в северной части неба в просвете туч даже замерцала одинокая бледная звезда.
Никакой слежки за Бекасом больше не было, и он решил, что переборщил. Не стоило забираться в такую даль. Но раз уж забрался, то нужно скорее покончить с этим делом, избавиться от груза, который буквально жжет ему руки.
Бекас догадался, что привело его сюда и где он устроит тайник. Лет восемь назад, когда он мог еще считаться молодым и водил компанию с какими-то серыми бездарными людьми, которых называл друзьями (куда они все подевались?), они как-то раз заехали на шашлыки в прелестный уголок Подмосковья. Там была кудрявая березовая роща, наполненная солнечными бликами и прохладными тенями, заросший ряской пруд, в котором плавали кувшинки, и развалины старого поместья. Ходили слухи, что давным-давно в нем жил граф. Фамилию графа Бекас, конечно, не помнил, но романтическое тихое место произвело на него большое впечатление. Подсознательно оно отложилось в его памяти как надежное и безопасное, и теперь память привела его сюда.
В его представлении заключалось обычное для человека противоречие. В принципе разоренное поместье никак не должно было связываться с надежностью и безопасностью, но тем не менее связывалось. Бекас направил туда машину, исполненный доверия к этому месту.
Пять минут езды по проселочной дороге – и он был на месте. Как ни странно, здесь почти ничего не изменилось. Только березовая роща как будто стала гуще, и еще запущенней стал пруд, но тишины и покоя от этого только прибавилось.
Бекас остановил машину, отыскал в бардачке старый полиэтиленовый пакет и тщательно завернул в него коробочку с «носителем информации». Еще он нашел электрический фонарик, который был сейчас как нельзя кстати. Потом вылез наружу и пошел вдоль пруда к белеющим в темноте развалинам.