Рашад-бек позвал управляющего Гадвана и приказал ему принести подарок для шейха. Это был пистолет с чеканной отделкой и пятьдесят патронов к нему.
Выслушав благодарность шейха, бек продолжал:
— У меня есть немного винтовок. Но я их отдам только вам — нашим добрым соседям. Хотя у меня и просили их южные бедуины.
— Мы хорошо знаем, что можем положиться на ваше превосходительство. Мы вас тоже не подведем. Утром я передам, сколько нам нужно винтовок. А ночью, если не возражаете, мы заберем их.
Рашад-бек согласно кивнул. Вошедший слуга сказал, что обед готов, и все прошли в столовую, где их ждал богато накрытый стол.
Для Занубии это был злосчастный день. Сгоревший молотильный двор принадлежал ей. Женщина нутром чувствовала, что в пожаре замешаны люди бека. На этот раз она не предложила шейху чай.
— Теперь мне будет нечем попотчевать вас, — с горечью сказала Занубия.
— В чем дело? — удивился шейх. — Тебе же возместили убытки.
— Так вот ты какой! — возмутилась женщина. — Такова твоя благодарность за мое гостеприимство?
— Не кричи, — попытался успокоить ее шейх. — Ты что, опозорить хочешь меня?
— Да, именно это я и хочу сделать, — ответила Занубия. — Опозорить тебя и твоих господ. Вставай и иди отсюда, шейх, чтобы я не видела тебя больше в своем доме!
Шейх обозлился.
— Замолчи, женщина! — закричал он. — Все уладится. Зачем ты ругаешься?
Но Занубия не успокаивалась.
— Я ничего не хочу от тебя. Уходи из моего дома!
Шейху ничего не оставалось, как с позором удалиться.
«Я покажу этой сучке! — с яростью думал он. — Я помог ей возместить убытки, и она же меня оскорбляет. Я преподам ей такой урок, который она никогда не забудет».
У дворца бека он повстречался со сторожем.
— Какая страшная ночь! — заговорил тот. — Будь прокляты эти бандиты! Лучше бы они спалили Францию.
Шейх резко оборвал его:
— Не суй нос в дела, которые выше твоего понимания. Лучше сиди и вари свой кофе.
Но сторож не унимался:
— Твои молитвы, шейх, спасли урожай. Аллах услышал их и отвел беду. Но скажи мне, зачем было ворам поджигать зерно?
— Может, кто-то из воров просто не погасил окурок? — ответил шейх.
Сторож засмеялся:
— Бандиты не курят, шейх.
— Значит, это дело рук дьяволов. — заметил шейх. — Ты лучше скажи, зачем шейх Жарван пожаловал к беку.
— Он получил красивый пистолет.
— Разве бедуины сейчас воюют?
— Один аллах ведает об этом, — ответил сторож.
Многие крестьяне в это время сидели в шатре цыгана-кузнеца. Глядя на огонь над горном, они вспоминали пожар.
— Да, если бы кто-то из цыган оказался у тока, то его, как пить дать, обвинили бы в пожаре, — вытирая пот со лба, сказал кузнец.
— Когда много забот, надо отрешаться от них, — заметил Халиль.
Юсеф поддержал его:
— Заботам нет конца. Повеселимся немножко у цыганки.
При этих словах крестьяне разом встали и двинулись к шатру Суад. Там они развели огонь, вокруг которого завертелся яркий вихрь пляшущих цыганок. Полились грустные цыганские песни.
Шейху в этот вечер некуда было деться. Поколебавшись, он не решился пойти на гулянку. Расстроенный, как ему казалось, вероломством Занубии, он бесцельно брел по деревне под усыпанным звездами небом. Крестьянки сидели около своих домов, обсуждая последние новости.
На следующий день в деревню приехал коновал Мустафа. Шейх проводил его к месту, где тот обычно работал. Заведя с Мустафой разговор, шейх делал вид, что не замечает приехавшего вместе с ним учителя Аделя. Племянник Мустафы, хорошо зная нрав шейха, запросто обратился к нему:
— Вы узнали, кто совершил поджог?
— Нет, сынок, — ответил шейх. — Но мы думаем, что это сделали бандиты, дабы запугать нас.
— Вам надо было провести расследование, чтобы узнать правду.
Адель обогнал своих спутников и первым подошел к крестьянам, ожидающим коновала, чтобы подковать своих лошадей и мулов. Поприветствовав их, он сразу же заговорил о французах.
Один из крестьян сказал:
— Мы в ад быстрее попадем, чем прогоним французов.
— Страх и отчаяние поселились в наших душах, — горестно вздохнул другой.
— Какая польза от ваших листовок? — спросил подошедший старик. — Мы, деревенские, почти все неграмотны. А если кто и умеет читать, то плохо понимает прочитанное.
— Все это так, — ответил учитель Адель. — Но горожане читают эти листовки и понимают их содержание. Они осознали, какие беды принесли нам французские оккупанты. Учителя, рабочие, ремесленники все теснее сплачивают свои ряды, готовясь к борьбе против колонизаторов.